Даже в ведомственном музее областного УВД, в отличие от других служб, об отделе охраны общественного порядка, о его сотрудниках и о его подразделениях на местах нет ни слова.
Конечно, мои «Записки…» не посвящены только этой службе, и о ней рассказывается только в свете моего жизнеописания, но, как говорят, лучше хоть что-то, чем ничего. Да и отличаются «Записки…» не описанием «подвигов» — что уж очень характерно для вышеупомянутых «служебных» книжек, но не характерно как раз (имею в виду «подвиги») для исполнения повседневных служебных обязанностей, — а рассказами, хотя и фрагментарно, о повседневной, будничной работе и обстановке, в которой эта работа осуществлялась.
«Записками…» я пытаюсь — вопреки народной мудрости — убить двух зайцев, так как не вижу другого пути. Одним «выстрелом» — поведать детям и внукам, кто я и как я жил, а вторым — рассказать о своей милицейской службе, о коллегах и товарищах, с которыми работал, дружил, а порой и конфликтовал.
Основу «Записок…» отрывками начал писать ещё в 90-е годы прошлого века, но кардинальные изменения в образе жизни, обусловленные депутатством, увольнением из системы органов внутренних дел, и частная юридическая практика на вольных хлебах заставили надолго забыть о «Записках…». Но теперь настало время — мне семьдесят. Раньше людей в таком возрасте я считал глубокими стариками. Но я-то в свои семьдесят — совсем не старик, тем более не глубокий, но появилось желание, как и у многих людей в этом возрасте, записать то, что ещё помнится, что, по моему мнению, должны знать мои наследники.
Всё, что рассказано в «Записках…», это моё личное видение и понимание того, что происходило со мной и вокруг меня, а это не исключает, конечно, ошибок и какого-то искажения действительности. Память человека и его система оценок — вещи сугубо индивидуальные. Что для одного благо, для другого может быть злом. Один помнит хорошее в своей жизни, другой — плохое, но в обоих случаях память о подробностях может и подвести.
Не могу не вспомнить цитату из предисловия к роману Василия Аксёнова «Таинственная страсть»: «Сорокалетний пласт времени — слишком тяжёлая штука… Неизбежны провалы и неточности, которые в конце концов могут привести — и чаще всего приводят — к вранью. Стремление к хронологической точности часто вызывает путаницу».
Что уж говорить мне о моём пласте в семьдесят лет, да ещё с учётом того, что я не вёл ежечасно и ежедневно записей в отличие от упомянутого Аксёнова. Поэтому в моём сочинении, наверное, неизбежны и путаница, и враньё. Да простят меня читатели, если таковые найдутся. События, названия и имена, упоминаемые мной, являются плодом моей памяти, но это не утверждения, исключающие сомнения в их реальности.
