Я сейчас уже в СССР, где мы еще никогда не были вместе с тобой, но поверь, что здесь ты для меня почему-то еще дороже, еще ближе, родней и нужней.
Свои дорожные впечатления я опишу тебе позднее. Когда приеду на место, а сейчас ограничусь лишь общим замечанием о том, что все эти впечатления еще больше вселили в меня мысль, что чем быстрее мы будем вместе, тем лучше и спокойнее для нас самих. Почему – я расскажу, когда приеду в Рославль и смогу написать тебе первое после дороги, большое письмо.
Это же письмо пусть будет моим первым приветом тебе и твоим родителям с нашей любимой родины, от всех наших советских людей.
Инусечка! Из Франкфурта я три раза дозванивался до Хемница, но он всегда вызвал вместо твоего номера – немецкий, и я так и уехал, не попрощавшись с тобой. А сейчас ты уже уехала в санаторий.
Знаю, что тебе тоже было трудно, грустно и обидно. Но впереди у нас самая долгожданная, самая заслуженная, а потому – самая радостная встреча. С мыслями о ней нам легче будет провести это время.
Не грусти, не скучай и не беспокойся обо мне и помни, что я теперь уже чуть-чуть всегда беспокоюсь о тебе. Ну, оставайся, моя милая кукла, а я еду дальше.
Желаю тебе успехов во всем. Здоровья и сил для ожидания нашей встречи. Целую тебя крепко-крепко. По-прежнему всей душой лишь одну тебя любящий и всегда только твой – Борис.
* * *
24 июля 1949 года, г. Рославль
Инусенька! Здравствуй, моя любимая кукла!
Ну, вот я и приехал и устроился на новом месте.
Расскажу тебе все по порядку, хотя это очень долго и неинтересно. Приехал я в Рославль в 1час25 минут ночи с 23 на 24 июля. Как и следовало ожидать, меня, конечно, никто не встретил, и мне пришлось одному блуждать сначала по вокзалу, а потом – по городу.
Мои опасения об отсутствии гостиницы в городе оказались излишними. Я отыскал гостиницу, но к несчастью там не оказалось мест. Помогло мое дипломатическое искусство. После длительных рассуждений и убеждений мне, наконец, удалось дежурную заставить отыскать мне одно свободное место по соседству с занятой уже койкой. Отдельных номеров здесь нет, чего мне, конечно, не понравилось. Утром я проводил своего соседа и упросил начальника отдать всю эту комнату в мое распоряжение. Сейчас я ее и оплачиваю и занимаю один, а потому – расположился как дома.
В 11.00 я переправил сюда свой чемодан с вокзала и теперь весь здесь.
Доехал благополучно, хотя и не так хорошо, как думал, судя по разговорам ранее ездивших. Всю дорогу помнил, думал и сейчас думаю о твоем отъезде.
