На удивление, приятный укус обжег рот Ривера, а затем Хайвестер облизнула его губы и язык. Он ощутил вкус крови, понимая, что она поранила его своим клыком. Жар помчался южнее, приводя активность к чреслам.
Этого не должно было случиться. Он ненавидел Хайвестер. Презирал все, что было с ней связано. И вот… черт.
До того, как она поняла на сколько сильно его тело предавало его, он грубо поцеловал ее и отступил, пытаясь собрать все самообладание, которое у него было.
– Договор скреплен поцелуем, – сказал он.
Глаза Хайвестер блестели, когда она стерла кровь на губах тыльной стороной руки.
– Скреплен. – Она улыбнулась, обнажая ярко белые острия клыков. – Теперь я выведу тебя отсюда. Но помни, ангел. Когда я позову, ты примчишься ко мне. И на тебе должна быть одежда. Я хочу сама тебя раздеть.
***
Гетель стояла на вершине скалы в Шотландии, не сводя глаз с замка вдалеке, нижнюю часть которого поглотил туман.
Ее острое зрение зафиксировало промелькнувших Старейшин Эгиды, Лэнса и Омара, которые стояли у южной стены и курили сигареты.
Ей было интересно, обсуждали ли они ее, она дала им достаточно причин, чтоб говорить о ней как минимум месяц. Всё ложь, конечно же, была направлена на то, чтоб заставить их идти у нее на поводу.
Однако то что Всадники ненавидели Эгиду, было правдой, но Гетель могла бы преувеличить, о том, как много эгидовцев Всадники планировали убить за то, что Старшины Эгиды принимали участие в попытке убить ребенка Танатоса.
Все равно лучше было запугать их до такой степени, чтоб они слепо шли за ней. А почему бы им этого и не делать? Как никак она была ангелом.
Две тоненькие струйки дыма поднимались от сигарет Старейшин, быстро рассеивающиеся легким ветерком. Гетель почти могла ощущать запах табака, и её рот наполнился слюной.
Табак был определенно человеческим и удовольствием демонов, поэтому, большинство ангелов воротили бы носы, стоя с подветренной стороны дыма.
Но на вчерашней встрече с Люцифером, ей предложили множество греховно-нездоровых препаратов, напитков и еды, и она никак не могла отказаться. Не тогда, когда Люцифер, правая рука Сатаны, настаивал.
Сигарета представляла еще один шаг вниз по тропе, с которой Гетель не могла свернуть и каждый шаг был очередным ударом ножа в ее душе.
Три месяца подряд она отрицала тот факт, что помогать Мору было действительно плохой идеей, но с каждым новым грехом, с каждым действием, которое она предпринимала против Хайвестер, чувство справедливости притуплялось.
