— Вы мне кажетесь куда более цивилизованным и гуманным челом, чем ваш друг.
— Я ходил в католическую школу, — кротко поведал я. — И пишу морские рассказы.
— Ростропович, мля, — буркнул Самара, закуривая и выпуская в найденыша струю табачного дыма.
Манан закашлялся, жалко посмотрел на русского, потер подбородок и продолжил:
— Вы культурный человек и должны понять, что я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО стою на краю гибели.
— Подробнее, пожалуйста, — попросил я. — Мне интересно как писателю.
— А вот записывать не надо, — поморщился Турчи. А я и не собирался.
Мы бабахнули еще, теперь по сто, а Манан с отвращением пригубил пиво. И засопел. Пиво ему не нравилось. Тогда мы влили в него двести водка, и Турчи окончательно размяк.
— Господа, все происходящее видится вам… ик… лишь эпизодом, жалкой сценкой, а для меня… А я… Решается моя судьба, господа! Или рушится! Утро я могу встретить в морге! Или еще хуже!
— Если ты не заткнешься, — буркнул Самара, — следующие пять минут станут самыми ужасными в твоей жизни. О морге ты будешь мечтать.
Манан икнул, еще дальше отодвинулся от боцмана, склонился ко мне и горячо зашептал:
— Понимаете, я торговец. Но я не простой торговец, клянусь Спящим, я колдун! Понимаете, я настоящий колдун.
Язык у нашего нового друга изрядно заплетался.
— А ведь ты мог просто помочиться на него и пройти мимо, — доверительно сообщил мне Энди. — И мы не притащили бы этого сумасшедшего в приличное заведение.
Чтобы назвать портовый кабак приличным, нужно было выпить столько же, сколько и Самара. Я на такой подвиг неспособен, поэтому просто отмахнулся от боцмана и предложил Турчи продолжать. Как человек цивилизованный и склонный к творчеству, я чувствовал, что побитый и ограбленный найденыш скрывает тайну, которую никогда бы не выдал, будь он здоровым и богатым. Манан был полностью деморализован, растерян, совершенно не представлял, что делать, и отчаянно искал поддержки у кого угодно. Ему было страшно и одиноко.
И у него действительно была тайна!
Из достаточно путаных объяснений Турчи, прерываемых всхлипываниями, причитаниями и вескими вставками Энди, вырисовалась весьма любопытная картина. Наш новый друг относился к колдунам-торговцам, специализирующимся на продаже волшебных вещиц разнообразного применения. Работать он может только с ограниченным кругом посвященных лиц, которые имеют право покупать столь необходимые в хозяйстве штучки для личного пользования. За соблюдением этого правила строго приглядывает…
