— Перед тобой!
— Несмотря на мой титул, я всего лишь наместник Тьмы в этой Вселенной.
Майранк с тоской посмотрел на свою женщину:
— С нами поступят куда хуже, любимая. Нас…
Но повелитель Нави легким взмахом руки оборвал осара. Князь собирался ответить Майле сам. Он тоже вкушал плоды своего труда.
— Война — это не только грязь и труд, прекрасная осара. Война — это победа. Достичь ее тяжело, но воспользоваться ею правильно тяжело вдвойне. — Майла, забыв о гибнущих на площади братьях, не отрываясь, смотрела на владыку Тьмы. — Я долго думал о семье Ось. Я смотрел на крысоловов, которых приводили мне гарки, и не видел в их глазах ненависти. Я смотрел на крысоловов и не видел в их глазах жестокости. Я не видел в их глазах ничего… Даже разума. Лишь следы его. Лишь надежду, что когда-нибудь он будет. Они почти неспособны говорить. Они почти неспособны думать. Я смотрел на рабов. Куда больших рабов, чем те, что склоняют предо мной голову в День Владыки. Я смотрел на крысоловов и не мог ответить на вопрос: почему я должен их истребить? И никто из советников не смог ответить мне на этот вопрос. Хотя все они призывали уничтожить ваш род.
— Клянусь всей злобой Спящего, ты не поступишь так с нами… — Майла поняла. Поняла и ужаснулась. — Нет!
— Я хочу увидеть разум в их глазах. Хочу узнать, что могут они дать миру. Вряд ли их предназначение заключалось в том, чтобы создать вас, осаров. Возможно, ты обидишься, но я не считаю ваше появление столь уж значительным событием, чтобы в нем была заключена суть существования целой семьи. Я хочу узнать подлинное лицо семьи Ось. Тьма будет ждать… — Князь помолчал. — Тьме интересно.
Возможно, он улыбнулся.
— Убей нас! Убей!
— К сожалению, ваша связь с осами еще слишком тесна, — и снова ужасающая мягкость в голосе. Владыка Нави не издевался, а устало объяснял свои мотивы. — Кому-то придется остаться.
Следующим жестом он заставил замолчать и Майлу. И повернулся к отражению площади, внимательно наблюдая за действиями опытных палачей, заливающих старые камни кровью поверженных богов.
* * *
— Я ничего не помнила! Я совершенно ничего не помнила! Я шла по зову сердца!
Он не ждал от Майлы этих слов, не ждал оправданий. Он просто гладил ее плечи, целовал ее волосы, наслаждался ее чарующим обликом, стараясь снова запомнить каждую, давно известную и любимую черточку. Запомнить и унести с собой в дурман приближающегося сна.
— Проклятые навы лишили меня памяти!
Майла заплакала. Майранк поймал на палец соленую каплю, поднес к губам, слизнул. Горький вкус ее слезы показался ему сладким, любимым.
