В заключение рассказа о русских мореходах приведем еще один факт мнимого открытия Ричардом Ченселором северного прохода. Почти за три десятилетия до известного путешествия англичан на Север русские послы, пробираясь с дипломатической миссией из Белого моря в Испанию, посетили Англию.
В 1524 году русское посольство во главе с Иваном Засекиным-Ярославским и толмачом Власием Игнатьевым, добравшись до Голландии, вынуждено было дальше следовать в Испанию с заходом в Англию, т. к. Испания находилась в состоянии войны с Францией. По приходу судов, думается, удивленные англичане обязательно «помучили» наших послов расспросами о северном морском пути. Зеваки же на пристани с изумлением разглядывали неказистые, шитые вицей ладьи бородатых русских мореходов, не переставая поражаться смелости и отваге мореплавателей. Тогда в Англии это было знаменательнейшим событием, и было чему удивляться, ведь русские по океану, минуя с севера Скандинавию, впервые прибыли к туманным берегам Альбиона, тем самым открыв им Северный морской путь.
* * *
Если вернуться к западным картографам, то из вышеизложенного следует, что Герарду Меркатору стали известны некоторые подробности о беломорском Севере. На основании сведений, полученных от Сигизмунда Герберштейна, а точнее, его рассказов о путешествии Григория Истомы, Дмитрия Герасимова и других, а также знаменитых «дорожников» и «грубовато начерченных» карт русских мореходов, хотя, может, это были не подлинники, а перерисованные схемы с поморских лоций, фламандскому картографу удалось в какой-то степени правильно изобразить северные оконечности европейского материка. Но новгородцы и московиты не знали названия Биармии (а то, что она действительно существовала именно на Севере, ему было известно из карты Олауса Магнуса да, вероятно, из каких-то других источников), поэтому Меркатору не оставалось ничего другого, как изобразить ее на Кольском полуострове.
Уместно будет заметить, что о Белом озере ранее этих знаменитых картографов сообщил итальянский посол Франческо да Колло в своих «Записках о Московии», побывавший на русской земле в 1518 году. Он писал, что на Крайнем Севере много беспокойства для подданных московского князя приносит соседство со шведской областью Скризинией (может, это искаженное название захваченной в то время шведами финской страны – Scricfnia?), где часто столкновения происходят «на воде, на земле и на льду». Указанная провинция, подчеркнул да Колло, находится «
