Что дальше? С полгода назад у Проскурина появились свободные деньги. Свидетели утверждают, что он этим не больно хвастался. Но опять-таки это еще не доказывает того, что деньги он получал незаконным путем. Вполне возможно, что он нашел какую-то вполне легальную подработку, за которую ему хорошо платили. Однако, в свете последних событий, возможность нелегального бизнеса исключать нельзя.
Следующий факт – Проскурин интересовался городскими точками общепита. Причем выбирал самые что ни на есть дорогие из существующих в Тарасове. Кроме того, что в его доме я нашла целую кипу рекламных проспектов, дочь одного из сослуживцев Проскурина видела его в своем ресторане. Если учесть, что раньше Проскурин и в институтской столовой был нечастым гостем, такой интерес к фешенебельным заведениям более чем странен.
Наличие в его жизни женщины ничем не подтверждается. Ни соседи, ни сослуживцы в компании дамы его не встречали. Однако, если брать за рабочую версию предположение, что именно Проскурин несколько недель назад пытался нанять меня в качестве «хвоста» для своей подруги, таковая должна была иметься. Почему же никто о ней не знает? Для чего было скрывать от знакомых этот факт? Гораздо логичнее было бы, если бы Проскурин принялся рассказывать о своих подвигах на любовном фронте каждому встречному-поперечному. Тем более что раньше он этим похвастаться не мог. А он молчал. Так почему же? Ответ напрашивается сам собой. Либо никакой женщины не было и дама, за которой он хотел последить, не является его возлюбленной, либо с этой женщиной связана та сторона его жизни, которую он хотел от окружающих скрыть.
Что касается самого убийства, ситуация и вовсе из разряда фантастических. Одно дело, если бы его прирезали в темном переулке. Ведь такая возможность у убийцы была. Улица, по которой Проскурин ежедневно возвращался с работы домой, не относится к разряду многолюдных. Летом там, конечно, светло, но двор расположен вдали от любопытных глаз. И потом, можно было воспользоваться подъездом. А то и вовсе прийти к Проскурину домой. Живет-то он один, значит, помешать некому. Или представить его смерть как несчастный случай. Возможностей тоже хоть отбавляй. Так нет же, убийца предпочел сделать это в самом неподходящем месте. Да еще и заточка эта. Мельников сказал, что нож явно уркаганский. Дерзость, с которой совершено преступление, тоже указывает на то, что виновник смерти Проскурина не клерк из затрапезной бумажно-волокитной конторы.
