Урсон-Пурсон слегка пошевелился, и Оле отлетел в сторону.
— Зачем ты хватаешь меня? — спросил Урсон-Пурсон.
— Я должен отвезти тебя к принцессе, чтобы она вышла за меня замуж, — признался Оле.
— Что такое «замуж»? — переспросил Урсон-Пурсон.
— Я люблю ее и хочу быть с ней вместе всю жизнь.
— Хм, — сказал Урсон-Пурсон и, разумеется, запел.
Оле понял, что так он ничего не добьется. Но что же он мог делать? И как вернуться обратно — ни весла, ни паруса у Оле теперь не было. Он сел и задумался, глядя на волны. Он думал, что вместо паруса можно было бы взять рубашку или вот этот кусок штанов Урсона-Пурсона, если великан, конечно, согласится отдать. А чтобы заманить великана с собой, размышлял Оле, надо пообещать ему что-то. Но вот что?
Пока Оле думал, он стал незаметно для самого себя напевать старинную рыбацкую песню, в которой говорилось о жене рыбака, ушедшего в море за селедкой. Затем он стал петь другую рыбацкую песню — о селедке, которую привезет рыбак своей жене. Потом третью, где рассказывалось о рыбаке, поймавшем больше всех селедки, и жене, уставшей ждать его…
Внезапно Оле обнаружил, что что-то изменилось. Он посмотрел вокруг — на море, на остров, на Урсона-Пурсона… Все было так же, как и раньше, только… Только… Тут Оле догадался — Уросон-Пурсон не пел. Великан сидел и слушал. Потом Урсон-Пурсон сказал:
— Спой мне еще.
— Спеть?
— Да, спой мне про селедку.
И Оле понял, что он должен делать. Он спел еще раз первую песню, а когда Урсон-Пурсон снова попросил его спеть, сказал:
— Я спою тебе, если поедешь со мной к принцессе.
Великан ничего не ответил. Он молча глядел на волны.
«Его штанов хватило бы на весь флот», — подумалось Оле. Слишком уж огромен был Урсон-Пурсон.
Вдруг Урсон-Пурсон улыбнулся и сказал:
— Я согласен. Все равно я сосчитал столько волн, что хватит надолго. Я поеду с тобой, но только если ты поможешь мне потом вернуться обратно.
Оле пообещал, и они стали собираться. Однако выяснилось, что лодка, как и весло, тоже разбита.
— Не беда. — сказал Урсон-Пурсон, — Забирайся ко мне на спину. Я довезу тебя.
Оле забрался на большую скалу, перепрыгнул оттуда на плечи Урсону-Пурсону, и они пошли в море.
— Пой, — приказал Урсон-Пурсон, когда вода достала ему до груди и он, распластавшись, поплыл вперед.
И Оле запел. Он пел всю дорогу до самых дальних фьордов. Он пел о волнах и рыбаках, о селедке и сетях, которыми ее ловят, о соленых и холодных волнах, которые разбивались о борта лодок, и о женах, ждущих своих мужчин с добычей. Иногда великан просил повторить песню. Иногда просил спеть три раза подряд. Самой любимой песней великана была такая:
