После обеда, проводив унылых маменьку с отцом из дому, дети всё-таки оставили входную дверь приоткрытой. Они сидели в полутёмной прихожей, почти не разговаривали, и вот, когда все трое уже готовы были разреветься, раздался торжествующий писк:
— А вот и мы!
Тимка с Тинкой вбежали в прихожую, держа в лапках какую-то свёрнутую в трубочку бумагу.
— Что это? — спросил Федя, присев на корточки.
— Это список кораблей русского флота, который толстый Хоггет украл у твоего папы! — гордо сказал Тимка.
— Ох! — всплеснула руками Христина. — Вы его нашли! Но батюшка уже едет… он уже, должно быть, на ассамблее!
— Надо попасть во дворец князя Меншикова и вернуть список прежде, чем он признается царю, что потерял его! — сказал Федя.
«Но как мы на другой берег Невы попадём?» — недоумевал Тимоха.
Дети и мыши крепко задумались.
— А что, если… — Федя достал из сундука какие-то железные штуковины.
— Это коньки. Батюшка выписал нам из Голландии, — сказала Христина Тимохе.
— Между прочим, государь тоже привёз себе коньки. Батюшка говорит, в Голландии все на коньках катаются, — добавил Федя.
— Таковских не знаю. Видал только деревянные. На этих железяках узких разве устоишь? — засомневался Тимоха.
Христина уже обувала высокие башмаки на шнуровке.
Федя сказал:
— Сейчас увидишь. Тимка, Тинка, мы вас отвезём во дворец. И бумагу отдадим, и поможем нитку найти, если всё получится.
— А я-то как же? — спросил Тимоха.
Федя что-то прикинул в голове, побежал наверх и вернулся с ворохом своей одежды.
— Давай, примеряй быстрее.
Тимоха не заставил себя уговаривать… Одежда Феди была ему чуть великовата, но смотрелся он в ней вполне прилично.
— Ты наш брат… двоюродный, — засмеялась Христина, а Тимоха успел поймать её восхищенный (или ему показалось?) взгляд.
— Вот только сапоги тебе придётся оставить свои, — сказал Федя, — и зипун. Авось, в сумерках внимания не обратят.
Мы тебя на салазках устроим. Гости дорогие, — обратился Федя к мышатам, — полезайте к Тимофею за пазуху.
— Да разве возможно нам попасть во дворец самого князя Меншикова? — удивился Тимоха, поудобнее устраивая Тимку с Тинкой, — он же царя-батюшки первый друг!
— Скажем, что послание везём, — сообразил Федя и убрал заветный список во внутренний карман камзола.
То, как легко Федя и Христина заскользили по невскому льду, было для Тимохи почти таким же потрясением, как появление волшебных мышат.
«Неужели я так тоже смогу? — думал он. — Вон в Голландии-то все ездят, а батюшка говорит, что мы не хуже иностранцев разных».
