Тинкины рассуждения прервал голос Феди.
— Батюшка, расскажи про царя, какой он?
— Увидишь, Фиодор, ни с кем не спутаешь! Государь очень высок, худ, лицом круглый, лоб очень большой — мудрый лоб! Бровь густая, нос изряден, губы пухлые, ус чёрный.
— Добрые люди, сюда подходите, пейте недорого горячий сбитень! — внезапно донеслось из утренней многоголосицы.
— Стихами говорят, слышишь, — розовые ушки Тинки дрогнули чуть-чуть.
— Реклама. Продают что-то. — Тимка тоже навострил ушки.
— Есть только мёд, а нету перца, пейте сбитень, чтобы согреться.
— А это что? Это и есть Мытный двор, про который твоя маменька говорила? — спросил Тимоха Фёдора, не столько из любопытства, сколько стараясь не показывать, как ему хочется попить сбитня.
— Нет. Это Морской рынок. Тут всякой всячиной торгуют. Сбитень-то в кабаке продают. Чуть подальше. А это зазывалы ходят. Вразнос-то теперь торговать запрещено, папенька сказывал. Все должны в специальных лавках торговать — прямо, говорит, как в Голландии.
Иван посмотрел на Тимоху.
— Сбитня хочешь?
Тимохе было неловко, даже ушам стало горячо.
— Хочу, — попытался басом сказать мышонок Тимка.
И, представьте, Иван его услышал и решил, конечно, что это мальчик ему ответил.
— Ну, давайте попьём.
Иван с мальчиками подошёл к маленькому домику, единственное окно которого было нараспашку. Прилавком служил подоконник, а за ним стоял здоровый мужик, который большим черпаком наливал в глиняные кружки что-то дымящееся и сладко пахнущее. Иван протянул сбитенщику монетку, дал Фёдору и Тимохе по маленькой кружке, а сам взял побольше.
Тимоха не забыл о своих подопечных и украдкой дал мышатам попробовать по капельке сбитня.
— Вода с мёдом, — облизнулся Тимка.
— С корицей и гвоздикой, — добавила большая любительница сладостей Тинка.
— Копейку не прячь, пей сбитень горяч! Целый денёк пей сбитенёк! — продолжил свою работу сбитенщик.
А наши путешественники отправились дальше. Пройдя по мосту через ров и войдя в тяжёлые ворота, Иван с мальчиками и мышатами оказались на огромной площади, обращённой к Неве, по периметру которой были разбросаны многочисленные постройки.
— Знай, Фиодор, государь Пётр Алексеевич сам чертить план Адмиралтейской верфи.
— Да разве это возможно, батюшка? — в голосе Фёдора слышалось такое искреннее недоверие, что Иван рассмеялся.
— В России всё возможно. Я уже понять могу. Я ведь с государем давно познакомиться, в Голландии. Он там учить всем морским наукам, изучать корабельную архитектуру. Во-о-н там, — Иван показал на длинный одноэтажный флигель, — устроен великая зала, где рисуют и грифелем, и пером, и мелом вид и устройство всех кораблей, назначенных к постройке… А ещё государь — изрядный плотник и токарь, и кузнечное дело знать.
