Антика. Том 3 | страница 18



Для нее с пути склоняясь,

Так иной промолвит путник:

«Умерла она за мужа,

А теперь среди блаженных

И сама богиней стала,

Дай нам счастья, Алькестида!»

Вот, Адмет, царицы слава.

Корифей

Но посмотри: как будто сын Алкмены

Сюда идет… к тебе, конечно, царь!

ИСХОД


ЯВЛЕНИЕ СЕМНАДЦАТОЕ

Слева приходит Геракл. За ним нарядная и статная женщина, покрытая длинным покрывалом. Геракл и Адмет.

Геракл

Я не люблю, Адмет, гостя у друга,

Гнев на него в молчании копить.

Скажи мне, царь, иль я достоин не был

С тобой делить, как друг, твою печаль?

Ты от меня зачем-то скрыл, что в доме

Лежит Алькеста мертвая, сказав,

Что умерла чужая, и за пир

Заставил сесть, свершая возлиянье,

Увенчанным средь траурных палат…

Негодовать я должен бы, открывши

Обман, но зла к беде твоей, Адмет,

Не приложу. А для чего вернулся,

Узнайте все.

(Указывая на свою спутницу.)

Вот женщина – ее

Не откажись сберечь, пока обратно

Не буду я из Фракии, царя

Бистонского убийца и властитель

Его лихих коней. Избави бог,

Не ворочусь – а лучше бы вернуться,

Рабой тебе пусть остается, царь.

Больших трудов мне стоила. На играх,

Предложенных атлетам, получил

Я этот славный приз.

Сначала были

Там состязанья легкие, коней

Давали победителям, труднее

Была борьба и бой кулачный – тут

Осилившим стада быков давали.

Последний приз была жена. Не взять,

Раз случай есть, мне стыдно показалось

Такой награды дивной. Сбереги ж

Ее, Адмет, когда-нибудь потом

Сам, может быть, ты мне спасибо скажешь.

Адмет

(отстраняя рукой предложение)

И в помыслах Геракла оскорбить

Я не держал… Такой ли враг бывает?

Нет, если скрыл я смерть жены, так только

Чтоб нового страданья не принять,

Чужой очаг указывая другу.

Я не искал товарища беду

Домашнюю оплакивать.

Но эту

(указывая с некоторым страхом на женщину)

Другим отдай, пожалуйста, герой,

Которым жен сегодня хоронить

Не приходилось, между фессалийцев.

Не береди мне раны. На нее

Без слез глядеть не мог бы я… В чертоге

Несчастий мне довольно и своих…

Судьбой и так подавлен я…

И где ж бы

Я поместил ее? Так молода…

(Разглядывая рабу.)

О, молода, конечно… Что за пеплос!

Какой убор! Среди мужчин ее

Не поместишь… Да, между них вращаясь,

И чистой не остаться б ей. Ведь юных

Удержишь разве! Здесь я о тебе,

Конечно, думаю… Иль ей открыть

Покой жены? Но разве ж я дерзну

Алькестино отдать рабыне ложе?

Посыплются упреки на меня,

Пойдет молва, что, верно, изменяю

Я той, которая меня спасла…

Да и самой царицы память надо

Мне чистою среди людей хранить.

Ее ль забыть? О нет! А ты, рабыня,

Не знаю, кто ты? Но Алькесту мне