На несколько секунд Марсиаль потерял дар речи.
— Что-что? — пробормотал он наконец.
— Около восьми у него начался приступ. Его жена сказала, что, когда это случилось, он как раз сидел у камина. Он попытался встать, но рухнул в кресло. Она, конечно, перепугалась насмерть и тут же вызвала врача. Феликса разбил паралич, казалось, он даже не слышит, что ему говорят. В общем, что-то вроде комы. Приехал врач, объявил, что это аневризма, у него разорвался сосуд. Он умер спустя два часа, так и не придя в сознание.
Ошеломленный, Марсиаль сел и долго молчал. Наконец он произнес слово как будто мало подходящее к случаю:
— Сволочь!
— О, да!.. — вздохнула Дельфина.
— Можно обалдеть! — воскликнул он с чувством.
— Что тут скажешь?
— Вот уж удар ниже пояса.
Она наклонилась, поцеловала его.
— Мой бедный Марсиаль, — сказала она.
— Я расстался с ним в шесть часов, он был в абсолютном порядке. У него и в мыслях ничего такого не было.
— А как же может быть иначе? Приступ… Это всегда бывает без предупреждения.
— Ужасно…
— Я знала, ты будешь потрясен. И правильно сделала, что подождала, пока все разойдутся. Да?
— Да, конечно…
— Если бы я сразу сказала, всех бы прямо обдало холодом.
— Да-да!..
— Наверно, и десерт бы есть не стали, — сказала Дельфина задумчиво.
— Какой уж там десерт! — меланхолически прошептал Марсиаль и махнул рукой, словно говоря, что все суета сует, и десерт в том числе. — Черт подери, не могу опомниться. Расстался с ним в шесть, он был в полном порядке, а через два часа умер.
— Через четыре. Он умер в десять вечера.
— Я всегда говорил, что он слишком много ест. Гипертоник…
— И наверно, ему не хватало физической нагрузки.
— Выходит, нас всех такое подстерегает? — спросил Марсиаль с тревогой.
— Думаю, все зависит от предрасположения.
— А что это в точности такое — разрыв аневризмы? Я знал, но забыл.
— Лопается артерия. Внутреннее кровоизлияние. Когда это случается в мозгу, кровь заливает клетки. Наступает паралич всех нервных центров.
— И долго можно быть парализованным?
— Очень. Иногда годами. Вспомни дядю Фернана…
— Точно… Он лишился речи и движения. Хорошо еще, что бедный Феликс сразу умер.
