Но вернемся еще раз к Шпруделю. Тут же в конце колоннады я видел заведение, где производился разлив этой воды в бутылки. Вода этого источника была проведена в ряд санаториев и водолечебниц. Ее набирали в деревянные наспинные ушаты местные жители и на лямках носили домой. И все равно большая часть этой целебной воды из большой бетонной трубы мощным потоком устремлялась здесь же у колоннады в реку. А так как река была совсем неглубокая, то ее вода от этого источника на довольно большом расстоянии была теплая, и вечером, когда на город опускалась прохлада, над рекой поднимался белый пар. «Не отсюда ли и название этой реки Теплы, то есть переиначенное на немецкий лад славянское слово „теплая“?» — думал я тогда.
Еще помню я в Карлсбаде место, называемое «Альте Визе», то есть «Старый луг».
Здесь перед глазами открывается широкая и длинная поляна, покрытая сочной зеленой травой, с ровными дорожками в разные стороны. В дальнем конце этой ровной поляны красуется прижизненный памятник царствовавшему тогда престарелому австрийскому императору Францу Иосифу. Памятник выглядит очень внушительно и богато. На постаменте то ли в кресле, то ли на троне сидит бронзовый старик в военном мундире, с лысой головой, с бакенбардами до выбритого подбородка и густыми усами. По сторонам пьедестала — рельефные изображения каких-то прославивших монарха событий, а по всем четырем углам основания памятника лежали грозные гривастые львы в натуральную величину.
Полюбовавшись памятником, я прошел до конца поляны и по небольшому променаду пошел на гору. Мне стали попадаться стрелки-указатели со словом «Stephaniewarte». Я решил дойти до этой самой «Warte», чтобы узнать, что это такое. Вскоре я увидел на небольшой полянке меж деревьев довольно высокую, из красного кирпича, круглую башню с редкими небольшими окошечками. Башня явно была не очень давней постройки.
Я слышал, что в Карлсбаде на набережной Франца Иосифа (Franz Joseph Qai) есть гостиница «Россия». Мне захотелось посмотреть на эту гостиницу, и, как только я получил пару часов, свободных от работы, отправился на эту набережную. «Россию» найти было нетрудно. Это был красивый большой дом с балконами и цветами на них. Три или четыре его этажа блестели чистыми стеклами окон. Богатый подъезд. Все говорили о том, что это была первоклассная гостиница. Но я подосадовал на то, что слово «Россия» над ее фасадом было выведено по-французски: «Russie». Но моя досада скоро рассеялась. Прохаживаясь вдоль набережной, я заметил на ее ограде метрах в ста от гостиницы доску с надписью на русском и немецком языках. Вот что там было написано:
