Не прошло и двадцати минут, как в саду раздался чей-то голос, и я вышел на балкон. Из сада меня громко окликал Сампэй.
— Я попросил в издательстве «Жизнь человека» и вчера получил… прочитал. Не знаю, кто эта госпожа Нобэ, но написано хорошо…
— Не говорите так громко!
— Что? Вы и слышать стали лучше? Восхищен силой вашей кисти. Если так пойдет, вы еще много книг сможете написать.
— Подожди, я сейчас спущусь.
— У меня дела, мне надо идти. Потом встретимся, чтобы я мог не спеша поделиться впечатлениями. Вы так уверены в себе, так бодры духом… Завтра утром приду.
Моя дочь в доме растерялась при звуках этого голоса. Да и ближайшие соседи, вероятно, недоумевали, что там такое случилось.
В это время доставили утреннюю почту, как всегда, и книги и письма были увязаны на почте одной тесемкой.
Развязывать тесемки и узнавать, от кого пришли письма, — моя ежеутренняя маленькая радость, в это утро среди многих писем была одна открытка. Казалось, что она озарена небесной радостью и светом.
Это была открытка от молодого писателя Б., которому я доверял.
«С почтением прочитал „Жизнь человека“. Позвольте поделиться впечатлениями писателя, не верующего в Бога. Эпизоды с пастором А. и Митико Нобэ — пожалуй, главная часть этой повести — написаны прекрасно. Сэнсэй поистине обладает удивительной силой духа. От всей души желаю дальнейших успехов и гармонии в вашем писательском труде».
Прочитав это короткое письмо, я уверился в том, что можно не беспокоиться о достоинствах и недостатках «Жизни человека».
А ведь друзья, раньше присылавшие такие добрые вести, все умерли, — подумал я и снова взглянул на имя отправителя. Но в этот момент внезапно появился Жак и, громко рассмеявшись, сказал:
— Тебя поздравляют, чего же ты растерялся? Над тобой станут смеяться, будто ты впал в детство… В Истинном мире собрались все твои знакомые, и сейчас мы будем хором славословить издание «Жизни человека». И Жан и Морис тоже здесь. Мы будем молиться, как молились когда-то вчетвером на снежном плоскогорье, обратясь к небесам.
С этими словами Жак воздел руки и принял позу дирижера невидимого хора, и, как ни странно, с неба послышалось пение прекрасного хора, исполняющего священную песнь, и он тоже, дирижируя, начал петь, и одновременно с ним и я стал подтягивать баритоном; небесный хор звучал красиво и торжественно.
— Я давно жду тебя, все готово к обеду, — пришла звать меня дочь.
— Ты не слышала музыку?
— Нет.
А ведь мне казалось, что небесная музыка продолжала звучать и когда я спустился в столовую…
