— Я должен задать вам несколько вопросов. Вы занимались боксом, я не ошибаюсь?
— Да. Когда-то занимался.
Той выглядел разочарованным.
— Вы бросили?
— Да, ответил Марти. — Еще я занимался штангой.
— Владеете вы каким-нибудь видом самообороны? Дзюдо? Каратэ?
Марти хотел солгать, но какой смысл? Той все узнает у администрации Уондсворта.
— Нет, — ответил он.
— Жаль.
У Марти засосало под ложечкой.
— Но я достаточно здоров, — сказал он — И силен. Я могу научиться.
Он почувствовал, что его голос невольно задрожал.
— Боюсь, ученик вам не требуется, — вмешался Сомервейл, едва скрывая злорадство.
Марти наклонился через стол, стараясь забыть о присутствии пиявки-тюремщика.
— Я справлюсь с этой работой, мистер Той, — настойчиво произнес он. — Я знаю, что справлюсь. Дайте мне шанс.
Дрожь нарастала, живот свело. Лучше остановиться, пока он не сказал ничего лишнего. Но он не мог.
— Дайте мне возможность доказать. Ведь я прошу немного. Если я не справлюсь, это будет моя вина, правда? Только один шанс. Вот все, о чем я прошу.
Лицо Тоя выражало нечто вроде сочувствия. Неужели нее кончено? Неужели он передумал — один неверный ответ, и все испорчено, — и теперь мысленно закрывает свой портфель и возвращает дело Штрауса М. в липкие руки Сомервейла, чтобы тот похоронил папку между делами других заключенных?
Марти стиснул зубы и опустился в неудобное кресло, уставившись на свои дрожащие руки. Он не мог смотреть на побитую элегантность лица Тоя. Особенно теперь, когда так раскрылся. Той увидел бы в его глазах боль и надежду, а Марти не вынес бы этого.
— На вашем суде… — заговорил Той.
Ну что еще? Зачем он продолжает эту пытку? Марти сейчас хотел одного: вернуться в камеру, где Фивер сидит на койке и играет со своими куколками, где знакомая скука и монотонность укроют его. Но Той не спешил. Он хотел знать правду, полную правду и ничего, кроме нее.
— На суде вы заявили, будто личным мотивом для вовлечения вас в ограбление были игорные долги. Я прав?
Марти перенес свое внимание с рук на ботинки. Шнурки развязались. Они были достаточно длинными, чтобы завязать двойной узел, но у Марти никогда не хватало на это терпения. Ему нравились простые узлы. При необходимости можно легко потянуть за конец шнурка, и узел исчезал, как по волшебству.
— Это правда? — снова спросил Той.
— Да, это правда, — ответил Марти. Он зашел слишком далеко, так почему не завершить историю? — Нас было четверо. И два ствола. Мы хотели взять инкассаторский фургон. Все пошло из рук вон плохо. — Он поднял глаза, Той внимательно смотрел на него. — Водитель получил пулю в живот. Потом умер. Об этом есть запись в моем деле, не так ли?
