В душе гремели салюты, надрывались фанфары и ворочалось огромное тёплое счастье.
Ничего подобного больше не повторялось, Князь словно не замечал Киру, но это не имело значения. Она-то его видела.
Видела и ждала. В сказках принцессы всегда сидели в башне и ждали прекрасного рыцаря. Чем она хуже?
День, когда класс дежурил, был ещё одной суровой проверкой для Кириных нервов. Все снова делились на пары. Казалось, школьная жизнь построена таким образом, чтобы выжимать из одиночек все соки – от вечного деления на пары, группы и коллективы можно было озвереть и окончательно потерять веру в себя и в человечество.
Если в очередной раз выяснится, что никто ни с кем не поссорился, Кире предстоит пытка под названием «найди пятый угол». Её опять никто не захочет брать к себе третьей. То ли Кире мерещилось, то ли «обожаемая» классная руководительница специально всякий раз смаковала эту процедуру, вопрошая: «Ну, что? Опять никто Иванцову не возьмёт?»
Парни при этом начинали гоготать, а девицы жеманно фыркали.
Да, когда у тебя есть взрослый враг, а сама ты жалкая, одинокая, бесправная ученица, школьная жизнь становится самым серьёзным испытанием в жизни.
Светлана Валентиновна, учитель русского и литературы, классный руководитель десятого «а», ненавидела Иванцову не просто так, а по совершенно конкретной причине – за длинный язык. Собственно, это сама Светлана Валентиновна так сформулировала характеристику основного Кириного недостатка. Ещё в пятом классе Свёкла, а благодарные ученики за глаза звали взбалмошную и крикливую учительницу именно так, предложила Кире… кхм… рассказывать всякие подробности о жизни класса.
– Иванцова, я буду тебе очень благодарна, – проникновенно вещала Светлана Валентиновна, – если ты иногда будешь приходить ко мне после уроков и пересказывать, что у вас происходит.
Пойманная в коридоре Кира, торопившаяся к Наташке, которая ждала её внизу, некоторое время одурело хлопала ресницами, после чего уточнила:
– Чего-чего?
– Нельзя же быть такой бестолочью, – раздражённо дёрнула её за руку Свёкла. – Ты должна приходить ко мне и рассказывать, кто и что говорит в классе про меня, про учителей, кто что затевает…
Задохнувшаяся от ужаса Кира едва в обморок не грохнулась.
– Вы хотите, чтобы я стучала?
То, что для столь деликатной миссии выбрали именно её, было чудовищно. Получается, Кира чем-то дала понять, что она… господи, какой кошмар! Что она может стучать?
Она так и выпалила, чтобы не держать в себе столь дикую догадку:
