– Вот так-то и дымится вулкан? А великан этот сторожит Огонь-реку, чтобы не угасла она? Как мне через всё это перебраться и выжить? А великан этот пострашнее прежнего, океанского великана, – пронеслось у Афони в голове, пока он тёр злосчастный перстень в надежде на спасение. Надеялся он, что волшебство перстня поможет ему и в этот раз. Потому что плыть дальше становилось всё жарче и жарче. Афоня почувствовал, что задыхается. Он прошептал:
– Прошу, эх! Да что там – молю! Чтобы великан меня не видел, не слышал. Чтобы смог я беспрепятственно из этой пещеры живым выйти и попасть наконец-то на нужный мне берег Хрусталь-реки. Тот, где сидит ведунья-вещунья!
Покропил он из пузырька поток Хрусталь-реки под своим парусником, слёзно моля, чтобы Хрусталь-река и Огонь-река остановились. Только пожелал Афоня, и пещера сразу же наполнилась прохладой. А потом и вовсе холодом. И внутри пещеры пошёл снег. Завьюжила и завыла метель. Хрусталь-река замерзать стала, быстро покрываясь льдом. А Огонь-река чёрным углём да головешками, ещё тлеющими, покрылась. Кое-где тотчас же огонь замер, как нарисованный. Сплетённые между собой Огонь-река и Хрусталь-река, замерли в своём течении. И что ещё удивительнее – даже великан огнедышащий так замёрз, что весь сосульками покрылся. Прыгает, пытается согреться. И сколько ни дует на сложенные, как дрова, деревья, а огонь, как прежде, никак не выдувается. Только кашляет бедняга! И потому не может этот великан зажечь деревья, чтобы поджечь Огонь-реку.
Афоня проворно спустился с парусника и пустился бегом бежать. То по льду Хрусталь-реки, то по обжигающим ступни головешкам тлеющей Огонь-реки. Перепрыгивал через замершие и стоящие, как частокол, языки пламени. И так Афоня пробирался всё глубже и дальше в пещеру. Пока не увидел брезжащий вдалеке свет. Это был выход из пещеры, через который раньше потоки Огонь-реки и Хрусталь-реки вытекали из пещеры. Только у выхода Афоня смог остановиться и перевести дух. Потом на берегу прилёг отдохнуть. Но, вспомнив, что великан может замёрзнуть, повелел, потирая камень перстня:
– Желаю, чтобы всё в пещере стало, как до моего появления в ней! Пусть великан согреется! А Огонь-река пламенеет, как прежде!
Только сказал это, и замерзший великан сильно закашлял от холода. Столб огня с чёрным дымом вырвался из его пасти. Тут он и заметил оставленный Афоней парусник. Взял его в руки. С удивлением рассматривая, повертел, как игрушку, и, уже почти не веря в себя, посильнее дунул на него. Парусник загорелся сразу. Довольный великан радостно забросил горящий парусник с пылающими парусами в середину пещеры, прямо в замерзшую Огонь– реку. Огонь от горящих парусов быстро перекинулся на головешки. И Огонь-река сразу ожила. Поднялась высоким пламенем, растопив остатки льда Хрусталь-реки.
