Однозначно - грудь. Мужская. Классная! Может, заставить мозг отключиться снова и продолжать мирно посапывать в таком положении? Ну почему именно сейчас тянет разобраться в том, как именно я здесь очутилась? А потом глаза с большой неохотой оторвались от созерцания близкого великолепия отдельно взятой части тела существа противоположного пола, и я поняла, что влипла окончательно. Потому что находилась я не у себя дома...Лучше б это был маньяк!
Темные каменные стены вокруг убедили в том, что никуда я не возвращалась. Зато гончие точно не успели добраться до меня. И пока соседствующая со мной грудь мерно вздымалась, позволяя подозревать своего обладателя в глубоком сне, я бросила короткий взгляд на левое плечо, в котором чувствовала боль от встречи с клыками призрачной псины. Странно, все же, почему в астральной проекции работали тактильные ощущения? Хотя, справедливости ради, стоило заметить, что во все мои предыдущие неосознанные провалы за Грань мне просто посчастливилось не встречаться с ними, вот и не было возможности проверить. Теперь же появилась...
Плечо на проверку оказалось совершенно здоровым, что привело в состояние молчаливого изумления. Кто-то, кто сейчас служил мне подушкой, еще и вылечил? Надо бы проверить, не Анубис ли, случаем, протянул руку помощи, а то ведь потом не оберешься стыда выслушивать от Оса, которому наверняка все станет известно в день смены караула, шуточки по поводу неразборчивости в связях. Переводя взгляд с плеча обратно на грудь, отметила попутно богатство апартаментов, в которых очнулась. Нет, кровать с балдахином - это уже явно перебор за чертой Грани. Да и откуда, откуда, спрашивается, в стопроцентном мире душ взяться ценителю простых человеческих радостей? В общем, решив не затягивать с исследованиями, решила оценить у ценителя то, что можно было рассмотреть, не поворачивая головы, то есть нижнюю часть туловища. Хм. Неплохо, совсем неплохо...но больше всего, помимо, конечно, подтянутого живота, увиденного путем стаскивания покрывала с оного, оказалось наличие на субъекте штанов, что порадовало, почему-то, особенно. В еще затуманенный алкоголем мозг пришло запоздалое облегчение, что ничего непоправимого не случилось, хотя что, в принципе, непоправимое может случиться рядом с таким потрясающим телом? И что вообще это тело забыло, когда спасало меня?
Видимо, привычка говорить вслух наглухо въелась в мое сознание, потому что после мысли о теле это самое тело, грудь которого служила мне подушкой, затряслось в приступе беззаботного хохота, и я услышала насмешливый ответ мужчины, усиливаемый эхом, доносившимся из его груди:
