Ох и трудная эта забота из берлоги тянуть бегемота | страница 32
'И этот об истории. Явно работа подсознания. Итак, что нам известно? Сейчас Россия терпит тяжелое поражение и поделом. В военном деле это откликнется более-менее адекватной подготовкой к первой мировой. К сожалению, проведенные политические реформы не обеспечат достаточную отрицательную обратную связь в системе. Реформы будут в основном косметическими, кстати, вот это заодно и проверим. Спустя десятилетие на германском фронте мы потеряем два миллиона молодых крепких мужчин. На это последует жесткий отклик системы. Даже обыватель взвоет: 'Долой Колю -дурачка'. Коля, кстати, ни в чем не виноват. Его не спрашивали, может он рулить державой или он царь без царя в голове. Это и есть кошмар классических монархий. Так или иначе, но протестной энергии накопится выше крыши, в итоге мы ринемся самозабвенно резать друг друга'.
Подравняв прогорающие поленеца, Борис подкинул сверху пару новых - костер требовал внимания.
'Кстати, надо будет непременно почитать тех, кто трезво оценит ситуацию. Помнится, что-то писали в 'Вехах', пробежал по диагонали. Будет издано где-то в девятьсот седьмом году.
Так вот. Схлестнемся мы ради свободы и торжества мировой революции. Что характерно, ни мировой революции, ни свободы не получится. Для революции не будет достаточных условий, а свобода невозможна без достатка, то бишь без индустриализации. Опять же без индустриализации русским придет гарантированный капец. Отсюда растут ноги тому насилию, что развернется на просторах нашей многострадальной. Индустриализация, мать ее. Таким образом, возникают два вопроса - возможна ли индустриализация без революции и может ли произойти мировая революция? Эх, Чернышевского бы сюда. Он мог спросить 'Что делать'. А нам это надо? М-да, вопросец'.
От мрачных мыслей захотелось побыть одному. Федотов встал, прошелся по схваченному морозом снегу. Незаметно для себя отошел на сотню метров. Городскому жителю и невдомек, что в морозные ночи можно пешком ходить по лыжне. Там, где днем снег проседает даже под лыжником, ночью держит пешехода. Занявшая почетное место луна заливала лес своим диковинным светом. Отблески костра едва угадывались на хвое елей. Стояла звенящая тишина, от которой по спине пробегали мурашки. Мир предстал в ином свете, все прежнее показалось суетным, не стоящим внимания.
'А может ну ее, эту тягомотину с прогрессорством? Мы же полные чайники. Смоемся в те же Штаты и делу конец, зато потомки будут благодарны. Опять же золотой миллиард и миллиард на счету у каждого. Стоит ли таким разбрасываться?'