Глава 2. Зимний экспресс 'Москва - Санкт-Петербург'.
24 февраля 1905, где-то между Москвой и Тверью.
На Санкт-Петербургский вокзал приехали на извозчике. Смешались с толпой. Пройдя главный зал, показали билеты перронному контролеру. Поезд 'Москва - Санкт-Петербург' уже стоял под парами. Под закопченными сводами гулко гуляло эхо. Два усатых обходчика с молотками на длинных ручках шли вдоль состава, на слух проверяя тормозные колодки и колеса.
Затаренный углем паровоз был при 'парадных регалиях'. Вместо привычной советской звезды сиял бронзовый двуглавый орел. Струйки пара в морозном воздухе опадали седыми усами. Две газовых фары смотрели серьезно и строго. Над высокой черной трубой слоями висел дым. Пахло сгоревшим углем, горячим машинным маслом и смазанной дегтем кожей. Кавалькада из десятка разноцветных вагонов казалась игрушечной. Это ощущение усиливалось отсутствием межвагонных переходов - из вагона в вагон переходили на станциях.
У вагонов чинно стояли кондукторы, одетые в черные суконные шинели с надраенными пуговицами. В шапке с железнодорожной символикой, они являли собой величие Императорской железной дороги.
Шум и гомон разношерстной толпы придавали картине реальности.
- Наташа! Наташенька, не отставай!
- Покупайте газету 'Вперед'!
- Эскадра адмирала Рожественского у Мадагаскара!
- Кэ-э-к стоишь, мор-р-рда?!
В этом мире Мишенин впервые ехал поездом. Глядя на обалдевшего Ильича, Зверев не выдержал: 'Ильич, закрой рот! Ты смотришься провинциалом!'
Между тем было чему удивиться господину Доценту, впервые воочию увидевшему пассажирский поезд с паровозом во главе.
По меркам жителей XXI века выглядели наши друзья своеобразно, зато органично вписались в местную действительность. Федотов, в драповом немного потертом пальто с воротником из каракуля, был похож на разночинца или обедневшего дворянина. Шапка 'домиком' возвышала его над толпой.
В Мишенине все выдавало интеллигента. Легкая сутулость, недорогой костюм-тройка, что виднеется в вырезе шубы. Круглые очки в черной оправе и потертая шапка-боярка навевали мысль о бедном учителе.
Зверев выглядел на порядок солиднее. Гвардейский рост и стать сами по себе внушали почтение. Светлое однобортное пальто из шерстяного коверкота, котелок и пенсне без диоптрий в комбинации с накладной бородкой смотрелись на нем столь убедительно, что стоящий на перроне городовой, не выдержав, козырнул.
