«Ш. Д. — кухаркой в тракторную бригаду».
…Дарья возилась возле плитки под навесом. Увидев гостей, она поздоровалась и пригласила:
— Милости прошу к нашему шалашу. Хотите, я вас вкусным угощу?
— Чем?
— Сливным кулешом, жареной бараниной.
— Неплохо. Но лучше, если бы холодцом да еще с чесноком, — заметил Зубенко.
Она смутилась.
— Вы и это знаете?
— Долг службы… — Зубенко извлек записную книжку Булаха и открыл на нужной странице. — Узнаете почерк, Дарья? Почему не хотите правду рассказать?
— Затягаете по допросам, да и позор на всю жизнь… Я все жду своего непутевого…
Зубенко знал, что ее муж проворовался и на пять лет попал в исправительно-трудовую колонию.
Шкурко рассказала, что Булах действительно заходил к ней после двенадцати ночи. Она уже крепко спала, когда он постучался в окно. Дарья пригласила его войти. Он остановился у порога, сказал, что на время уборки хлеба назначает ее кухаркой в первую тракторную бригаду, и хотел уходить.
— Что же дальше? — не удержался Зубенко.
— Я не пустила его. Ведь я любила его… Он оттолкнул меня, грубо так… Я извинилась и предложила выпить за крепкую семью. Степан не отказался…
— О чем же вы говорили?
— О жизни. Он жаловался, что трудно работать бригадиром, что кое-кто требует от него приписок, а одна колхозница даже угрожала: «Смотри, чтобы твоя красавица не осталась вдовой».
— Кто это ему так?
— Не сказал. Говорил, что никого не боится. Такую войну прошел и остался жив, а все это, мол, пустяки. А потом… ушел…
После разговора с Дарьей Шкурко Зубенко стал размышлять, кто та женщина, которая угрожала Булаху, и когда это было. А может быть, виноват сам Булах? Каких только глупостей не наговорит человек, да еще неуравновешенный, когда его выведут из терпения.
Посоветовавшись с полковником Ольженко, Зубенко решил сам побывать у Акулины Гриценко, поговорить с ней еще раз, попытаться вызвать ее на откровенность.
Дом Гриценко стоял на окраине села, на бугре. Впереди, в балке, протекала речушка и находились колхозные огороды; сзади — приусадебные участки, а за ними — степь. Дом был окружен высоким деревянным забором.
На стук Зубенко хрипло, взахлеб залаяли две собаки. Он постучал сильнее. Брякнул засов, и из калитки показалась Акулина. Она растерялась.
— Опять с обыском или арестовать?
— Не угадали.
Она распахнула калитку, приглашая зайти.
Зубенко шагнул и отпрянул — прямо перед ним, захлебываясь лаем, хватали воздух две клыкастые собачьи пасти. Акулина схватила разъяренных волкодавов за цепи и затащила их в сарай.
