Та лишь молча кивнула, сильнее прижав к груди тельце дочки.
Наслаждение… какое же это наслаждение, о, боги мои! Невыносимое, разрывающее рецепторы в клочья, терзающее острыми иглами сознание, наливающее разум лёгкостью и сладостью. Наслаждение…
Плоть так сладка, что я не в силах устоять, не в силах остановиться. И вожделение, и страсть, и наслаждение самым древним, самым крепким инстинктом, инстинктом размножения.
Они называют это спариванием, сексом, удовлетворением. Что они могут об этом знать? Ничего. Ни-че-го… они — люди, простые организмы, слабые, сладкие.
Я другой. Мы все другие. Мы понимаем, как это безгранично прекрасно, невыносимо красиво и слишком сильно, чтобы устоять перед тёплой плотью, перед вкусом их страха, их агонии, их попыток отгородиться от нас…
— Я… я не понимаю…
Женщина с ребёнком не могла отвести взгляда от развернувшейся перед ней картиной, в ужасе и отвращении скривив рот.
— Что они делают с ними? Кто это вообще такие?
— Это то, что получилось из человека и насекомого. Тоже люди, только бывшие, бывшие когда-то богомолами. Не правда ли, прекрасный гибрид?
Судья не смотрела вперёд, глубоко затягиваясь сигаретой с крепким табаком. Она видела эту картину много раз, ей не требовалось смотреть на процесс наказания.
— Что они делают? Они же их насилуют и… едят… прямо в процессе едят, святый боже!
— Это — шестой отряд, — пожала плечами женщина в форменной куртке судьи. — Люди-богомолы имеют свои взгляды на инстинкты. Как и те люди, которые имели свои взгляды на вседозволенность в этом секторе.
Она развернулась и пошла прочь, громко хрустя мелкими камешками под каблуками высоких блестящих сапог.
июль 2278 года
Судья вошла во внутренние помещения опорного пункта доставки как раз в тот момент, когда позади невысокого каменного мешка садился транспорт с новой порцией доставленных на изменения людей.
Неуклюжая конструкция из нагромождения отсеков, внешних пузырей жизнеобеспечения и прилепленных тут и там переходов осторожно и аккуратно втискивалась на отведённую ей площадку, захваченная гравилучом станции.
Жадно затянувшись в последний раз, судья щелчком указательного пальца сбила горящий уголёк с сигареты и отбросила окурок в сторону, не позаботившись попасть им в утилизатор рядом.
Силовая мембрана входа мигнула радужной плёнкой, пропуская женщину внутрь. Со стороны казалось, будто любой желающий может так же свободно входить и выходить в центр переработки, но на самом деле в рамы входного портала были встроены сотни датчиков, посылавших мгновенный запрос, обрабатывающийся в течение наносекунд миллиардами циркулирующих в крови нанороботов, которые и давали искомую комбинацию ответного пароля.
