— Нет.
Она вздрогнула от резкозти в его голосе, но Виллему было плевать. Она могла быть уставшей и слабой, но как долго по её мнению, Виллем будет терпеть её в руках другого мужчины?
— Ведь не так давно, ты решила доверять мне, ангел…
— Не называй меня так, — её голос был жестоким.
— Почему нет? — так же яростно спросил он. — Потому что твоя сука-сестра накормила тебя всяким дерьмом о нас двоих? — Виллем покачал головой обессилев от отчаяния. — Она лгала Серенити. Тебе пора уже знать, как и мне, что она патологическая лгунья. Я могу доказать тебе это, но прежде, чем я что-то скажу ещё, ты должна мне довериться. Ты должна разрешить себе любить меня вновь, иначе…
— Не позволяй ему давить на себя, — холодно перебил Ахерон. На этот раз у него не было скрытых мотивов, или помыслов затянуть её в свою постель. Стоило всего один раз взглянуть на неё сейчас, и становилось ясно, только кто-то отчаянно влюблённый, может быть настолько ранен. Но даже в таком случае, он не собирался просто стоять в стороне и бездействовать. Он хотел, чтобы Серенити знала, что у неё есть выбор, и прямо сейчас она может уйти отсюда с ним, с высокоподнятой головой, и сохранённой гордостью.
Голубые глаза Виллема приобрели холодный оттенок.
— Отвали.
— Не тогда, когда вижу, как ты пытаешься иметь обеих сестёр, заливая им сладкие слова.
Два миллиардера готовы были впиться друг другу в горло, если бы Серенити не закричала им остановиться.
Они замерли, когда взгляды обоих метнулись к ней, но Серенити смотрела на Ахерона, только на него.
— Спасибо за помощь, — прошептала она.
Виллем услышал свой голос:
— Что ты говоришь, Сири? — Он должен был спросить, хотя то, как она говорила, то, как даже не могла на него взглянуть, уже подсказало ему ответ.
Все ещё не глядя на Виллема, Серенити ответила дрожащим голосом:
— Я выбираю его.
Она хотела сделать шаг на встречу Ахерону, но Виллем преградил ей путь, и сама того не желая, она встретила его взгляд, так же переполненный болью, как и её.
Она попыталась отвести взгляд, но миллиардер не позволил ей. Его руки обхватили её лицо, когда он потребовал хриплым голосом:
— Думай, что говоришь, чёрт возьми.
— А я и думала, — прошептала она. — Я поняла насколько устала от этой конкуренции, переживаний…
— Но в этих переживаниях нет никакой надобности!
Серенити задрожала от того, как Виллем выкрикивал слова. Это было не похоже на него. Это был совсем не он, и она не хотела, чтобы он был таким из-за неё.
