Пео повел землян в один из ближайших зеленых переулков, объясняя:
— Вас удивляет солнце под «землей»? Да, это настоящие солнечные лучи.
Мы их конденсируем, как всякую энергию, на поверхности планеты и на спутниках и направляем под «землю», в наши города. Солнечной энергии так много, что ее хватает на все наши нужды: и для поверхности планеты, и для населенных пунктов. И здесь у нас, заметьте, всегда весенняя погода.
— Неизменная погода надоедает, — сказал Паркер.
— Только не весенняя, когда все живое торжествует, когда каждая клетка трепещет от радости созидания, каждое сердце полно счастья и любви.
А если уж вам очень захочется зимы, то садитесь в магнитный экспресс, и через два часа вы будете либо на снежной равнине, либо в снежных горах.
Согласны? — Пео засмеялся.
Длинный коридор напоминал цветочную оранжерею. Цветы росли в низеньких кадках, соединенных между собой змеевиками. Синие, пурпурные, фиолетовые, красные и каких-то неопределенных оттенков бутоны походили или на большие одуванчики и тянулись вверх, или на подсолнечные головки и никли к полу на тонких мохнатых стеблях, распространяя запах сирени и роз.
Володя вспомнил оранжерею, которую видел на звездолете; здесь все благоухало так же, только не видно было ядовитого цветка, выпускающего коричневую жидкость. Между цветами стояли креслица с удобными подлокотниками. Сквозь высокие окна лился равномерный солнечный свет, воздух был влажен, и дышалось легко, как на берегу моря. Пео объяснил, что за цветами следят приборы-автоматы: поливают и удобряют землю в необходимом количестве, они же регулируют влажность воздуха и даже концентрацию распространяемых цветами пахучих веществ.
Вошли в небольшую комнату. Посредине — круглый стол, вокруг — четыре мягких кресла. Кресла казались стальными, но когда Володя пощупал спинки, его поразила мягкость и нежность материала, которым они были обиты. Справа от двери, в углу, прямо из пола рос цветок. Крупные мясистые листья висели над столом, а бутоны на длинных стеблях упирались в потолок. Пол был настелен эластичным материалом, совершенно скрадывающим шаги. У противоположной от двери стены стояла молочного цвета пластмассовая тумбочка, на ней — перламутровая коробка. И все. Комната была пустая, и Володя с Агзамом недоуменно посмотрели на Пео, когда он сказал, что они будут здесь жить. Пео прищурился и повторил:
— Да, вы здесь будете жить. Не нравится?
— Почему же? — усмехнулся Володя. — Только мы иногда должны поспать. добавил он.
