У Володи перехватило дыхание. Какое предложение! Неужели все это наяву? Неужели не мерещится?
Почти каждую ночь Володя наблюдал за звездами, мерцающими в темном небе, и думал: «Где-то там кружится планета, на которой есть живые существа. Какие они, как живут, чем занимаются? Вот бы побывать там, посмотреть своими глазами!» Несколько раз он ходил в обсерваторию, его приметили научные работники, показали телескоп, много рассказали интересного о рождении и смерти звезд, о кометах, туманностях, о метеоритных дождях. Уже давно Володя подумывал отослать заявление в Академию наук с просьбой зачислить его в экипаж, если не первого, то хоть второго или третьего межпланетного корабля, который — Володя был уверен- полетит в скором времени на Луну или на Марс. Задержка с отсылкой заявления получилась оттого, что Володя не сумел закончить седьмой класс отлично, перешел в восьмой хорошистом. Математика и физика давались ему легко, он даже интересовался интегральными и дифференциальными исчислениями, а вот русский язык… Соваться в команду межпланетного корабля с такими отметками — наверняка получить отказ. Правда, он перечитал все, какие нашел в библиотеке, научно-фантастические романы и повести, изучал «Занимательную астрономию», регулярно читал журналы «Техника молодежи» и «Знание — сила», собирал популярные брошюры ученых, но он не был уверен, что эти знания будут учтены в Академии наук.
Успокаивало одно: судя по сообщениям в газетах, полет межпланетного корабля можно было ожидать по крайней мере через два-три года, не раньше.
И, решив в восьмом классе во что бы то ни стало добиться круглых пятерок, Володя и во время каникул часто заглядывал в учебники.
И вот невероятное предложение — лететь на далекую и неизвестную планету! Люди, конечно, незнакомые, странные, но они говорят по-русски и вежливы. Надо ли опасаться подвоха? Нет, не могут разумные существа, построившие звездолет, сделать что-либо плохое мальчику! Не могут!
Пепельный с беспокойством посматривал поверх крыши сарая. Володя тоже взглянул туда: рядом с расплывчатыми ветками акации и штыком шеста, торчавшего наискосок, небо закрывало блеклое яйцевидное пятно, будто на двор наплыло пушистое облачко.
И тут — как это получилось, Володя потом не мог вспомнить — его, очевидно, обуяло такое любопытство, что он забыл про рыбалку, про своего дружка Агзама и воскликнул:
— Будь что будет, лечу!
— Замечательно! Прекрасно! Идем скорее, — обрадовались Баили и Пео и заспешили в сторону сарая.
