Невинное Оружие!..
М е л о д и. А почему такое название? Им что, никогда никого не убивали?
Уилкинс ответил ей одной из тех неопределенных улыбок, которые не только не удовлетворяют любопытство, но еще больше его разжигают. Под конец они все трое многозначительно переглянулись.
Мое возвращение к реальности, то есть в зал, было довольно резким: перед глазами у меня все еще сверкал невероятный свет, исходивший от кинжала, — какой-то живой, льющийся. Словом, у меня не было возможности постепенно пойти на посадку и приземлиться.
— Только эта последняя реплика, Катерина. Записываем сразу же.
Хоть я немного и увлеклась своими фантазиями, мне все же казалось, что я произнесла заключительную фразу Мелоди с нужной интонацией. Но решила не вступать в дискуссии; к тому же кольцо уже пошло, Джо встал на колени перед кинжалом и прошептал:
— «Невинное Оружие!»
А я:
— «А почему такое название? Им что, никогда никого не убивала?»
Уилкинс повторил свою таинственную улыбку, и тут вновь послышался усталый голос Мариани:
— Прости, «убивали», а не «убивала». «Никогда никого не убивали».
Я мельком взглянула на Пасту и Бальди, повернулась лицом к аппаратной.
— Действительно, «убивали». «Никогда никого не убивали».
Раздались голоса коллег в мою поддержку и плаксивые интонации Терци из аппаратной, похожие на разлетающиеся в стороны брызги. Мариани сразу прервал эту никчемную полемику:
— Немного терпения, друзья. Мы быстрее переделаем, чем будем здесь спорить. Начали!
Проклятое ремесло! Джо встал на колени, Паста повторил:
— «Невинное Оружие!..»
— «А почему такое название? Им что, никогда никого не убивало?» Тьфу ты, извини!
Тут я и впрямь начала путаться. «Никогда никого не убивало», «никогда никого не убивали» — гласные будто назло выскакивали, как им заблагорассудится, и я не могла дождаться, когда наконец выберусь из этой трясины. Интересно, я успею купить себе сыра и помидоров? Хлеба и базилика у меня тоже нет. Да я вообще-то и не голодна. Ни о чем в этой трясине я не забыла, разве что загнала внутрь себя страхи, что подспудно мучили меня весь день наподобие дурацких скороговорок. Они бесконечно прокручиваются в мозгу, несмотря на то что занята вроде бы совсем другим; «сшит колпак не по-колпаковски» может превратиться в навязчивую идею.
В конце концов реплика получилась; не то чтобы она звучала очень естественно, но, во всяком случае, все гласные оказались на месте. На этом мы закончили, зажегся верхний свет, но я не успела оглянуться, как Мариани исчез (и Терци тоже), беззвучно, незаметно, и тем самым обострил мое желание поговорить с ним.
