Дольгар молча доел свою порцию и махнул рукой, подзывая мальчишку, который прислуживал за столом. Тот наработанным движением подлил вина в кубок. Меня повело.
— Вам нехорошо? – с плохо скрытой кровожадностью и тщательной учтивостью спросил бородач. Я хватанула ртом, неловко повернувшись и пережидая острую вспышку боли. Улыбнулась.
— Благодарю. Все в порядке.
— Вы бледны, княжна.
Дольгар поглядел на меня и усмехнулся.
— Моей жене последнее время нездоровится. – Он принялся за второе блюдо, а девчонка уставилась на меня своими рыбьими глазами, отложив вилку.
— Надеюсь, недомогание княжны вызвано естественными причинами, и вскорости она подарит вам наследника, – улыбнулся бородач. Я чуть не клюнула носом в тарелку. Просипела:
— Мне… надо на воздух.
— Тебя проводить, дорогая?
— Не нужно.
— Разрешите, я провожу, – вызвался Патрик.
— Ступай, – махнул рукой Дольгар. – От тебя сегодня уснуть можно.
— Благодарю.
Я ощутила, как сильная сухая ладонь шута обхватила мои пальцы. В глазах стояла темень, а ноги отнимались. Все же, я зашагала к выходу.
Пройдя немного по коридору, я, не удержавшись, сползла по стенке на пол, под высокое витражное окно. Из щелей тянуло сквозняком, и свежий воздух немного привел меня в чувство. Зато между ног будто напихали битого стекла. Патрик опустился рядом.
— Плохо дело, – обеспокоенно проговорил он.
— Нормально…
— Вижу. Вы позволите? – Шут, протянув руку, коснулся моего лба. – У тебя жар. Идем-ка в комнату.
Я поняла, что до своей комнаты попросту не доберусь, и возразила:
— Нет. Я лучше тут посижу. Здесь хорошо, прохладно.
— Хорошо-то хорошо. – В голосе Патрика неожиданно зазвучали непререкаемые стальные нотки. – Пошли. Может, позвать Ниллияну?
— Не надо! – испугалась я. Бедняжке Ниллияне еще и таскать меня по коридорам не хватало после всего, что ей пришлось пережить. – Я дойду.
— Конечно, дойдете, – согласился шут, таким тоном, будто я усомнилась, что солнце встает на востоке. В комнате он укутал меня одеялом, и я испугалась, что он сейчас уйдет, и я снова останусь одна. Так я ему и сказала.
— Не уходите, Патрик… мне страшно.
— Не уйду. Чего вы боитесь?
— Не знаю… – я повернулась на бок. – Дольгара… одиночества. Не знаю. Мне просто страшно.
— Это проходит.
— Знаю. Интересно, сколько прожила эта Вилёнка?.. Наверно, у них с Дольгаром была физиологическая несовместимость… А если у меня родится дочка? Что он сделает?..
Мне показалось, Патрик собирался ответить, но передумал. Я поглядела на него.
