Публика, которой предназначалось это внезапное выступление, не была благодарной. Огромные фигуры далеких биокораблей флота-улья тиранидов, их раздутые, мерцающие очертания, слабо отражающие убийственный красный свет двойных солнц Криптуса, покачнулись и задрожали, как раненные животные, когда обстрел расколол их панцири и разорвал нежные внутренности.
Флот Кровавых Ангелов величаво и неспешно двигался вперед, бомбардировочные орудия сметали стаи трутней сопровождения, сорвавшихся с бортов массивных биокораблей и несущихся навстречу смерти с неподобающим рвением.
Таково было твердое мнение капитана Карлаена, пока он смотрел на разворачивающееся представление через массивный визио-порт флагмана. Перед его взором двигались корабли, нанося удары в грандиозном танце жизни и смерти, долга и инстинкта, чести и мерзости. Арочное, похожее на собор пространство тактических хранилищ судна вторило безжалостной песне войны. Карлаен чувствовал рев каждой канонады через палубные пластины под ногами и в мерцании каждого гололитического экрана, когда вражеские залпы расплескивались по пустотным щитам боевой баржи.
Это сражение было всего лишь микрокосмом куда большего боя, что сейчас распространился по всей системе Криптус и сектору Красный Шрам. Чудовищная тень флота-улья Левиафан — так Ордо Ксенос классифицировал это конкретное вторжение ксеносов — растянулась по бесчисленным мирам, обволакивая сегментумы Ультима, Темпестус и Солар. Целые миры были полностью вычищены Великим Пожирателем, и даже самые священные места Империума оказались под угрозой, в том числе и Ваал, родной мир Кровавых Ангелов.
Когда ударная волна флота-улья Левиафан разлилась по системе Криптус, Империум встретил её всеми силами, которые смогли собрать Астра Милитарум, Адепта Сороритас и гвардия правящей династии Флаксов. Но орбитальная оборона и многочисленные огневые валы оказались неподходящими для этой задачи. В течение одного цикла тиранидские споры заполонили небеса всех крупных миров в системе Криптус. И вот теперь, наконец, прибыли космодесантники Кровавых Ангелов и Расчленителей, дабы лишить чудовище своего пиршества. Хотя система и была потеряна, они, по крайней мере, могли уменьшить количество биомассы, которую флот-улей мог бы переработать и использовать против Ваала.
Всё это пронеслось в сознании Карлаена, пока он наблюдал за вступившим в бой флотом Кровавых Ангелов. Сражение было образчиком ярких цветов и разгульной ярости даже в холодной, лишенной воздуха пустоте космоса, и пока он обдумывал это, то почувствовал, как в нем что-то всколыхнулось — что-то сродни настойчивому, красному гулу глубоко под поверхностью его мыслей. Оно было с ним со дня его Сангвинации, но знакомство не породило привязанности. Его отражение уставилось на него изнутри слегка мерцающей поверхности визио-порта. Избитое лицо, грубое и квадратное, лишенное всего, кроме черт его прежней внешности — кислотные шрамы ямками покрывали его щеки и челюсть, волосы представляли собой седеющую золотую щетину, упорно цеплявшуюся за кожу головы, а нос разбивали и восстанавливали уже не один раз. Бионический глаз занимал место уничтоженной глазницы, и магна-линза протезированного ока жужжала своей жизнью, пока он рассматривал свое отражение, выискивая какое-то мелочное несовершенство, которое не мог назвать.
