— Голосовать уже можно? — Эмили помахала рукой. — Я за третий вариант, только хочу предложить вместо кебаба пиццу.
— Нет, кебаб, — отрезал Мэтью. — Я только сегодня могу съесть кебаб, не испытывая ненависти к себе. Калории, поглощенные в течение сорока восьми часов после расставания, сгорают без следа.
— Интересно. А мне что можно себе позволить? — спросила я.
— Господи, да массу всего, — оживилась Эмили. — Тебе полагаются два дня больничного на работе, три поздних звонка мне и Мэтью без возражений с нашей стороны и столько мороженого, сколько влезет. Плюс оргия транжирства по кредитке при условии, что будешь покупать совершенно дурацкие вещи, которые не наденешь минимум полгода. Что еще?
— Тебе позволяется переспать черт-те с кем, лишь бы годился, — добавил Мэтью. — И никогда ему больше не звонить.
— Это я, пожалуй, пропущу, — сказала я, разглядывая секущиеся концы волос. — Я сделала эпиляцию зоны бикини; может, разрешите просто наклеить туда стразы?
— Ох, ну я даже не знаю. — Мэтью включил завибрировавший на столе айфон, быстро провел пальцем по поверхности и несколько секунд смотрел на экран.
— Мы отвлекаем тебя от чего-то важного? — опередила меня с вопросом Эм.
— Вы меня всегда отвлекаете, — ответил он, — но я вас все равно люблю. Однако вернемся к миз Саммерс. У тебя на неделе много работы?
— Понедельник занят. Возможно, фотосессия затянется до вторника, — пожала я плечами. — Реклама трусов. Снова Ана, снова Дэн.
— Ну, тогда ты скоро ступишь на путь выздоровления. — Эм нерешительно пригубила вино. Для спиртного действительно было рановато, даже для Эм, благослови Бог ее стойкость. — И быстро забудешь о похмелье.
— Не могу поверить, что он просто взял и ушел. — Я поставила локти на стол. — Что, это так и бывает? Парни уходят, и все?
— У меня ни с кем настолько не затягивалось, чтобы я могла компетентно ответить на твой вопрос, — призналась Эм. — Я склоняюсь к тому, чтобы не отвечать на звонки и эсэмэс, пока меня не перестанут доставать.
— А я предпочитаю скандал с криками, битьем посуды, желательно дракой и безобразной сценой на людях в три утра, — сказал Мэтью. — Оставлять записку, по мне, гнусно и слишком в стиле натуралов.
— А мне что делать? — Я махнула сразу полбокала, взяв хороший старт. — После вина с кебабами? Как я буду жить одна?
— Ну это же не первое твое расставание — ты знаешь, как выжить.
— Не первое, но бросили меня впервые!
За столом стало тихо. По-моему, на секунду я утратила сочувствие друзей.
