Машка округлила глаза. И сделала то, что я никак не ожидала от нее в такой напряженный момент.
Рассмеялась.
— Господи, нет! — наконец выдохнула она, отсмеявшись. — Марта, нет! Конечно, он меня не насиловал. Все было по… обоюдному согласию. Откуда тебе только такое в голову взбрело?
Не удалось скрыть удивление. И действительно, откуда? Я поежилась и скривилась в недоумении, уходя от ответа. Не объяснять же подлинную причину своих страхов за нее?! Чем дольше смотрела на раскрасневшееся лицо сестры, тем отчетливее понимала, что стала рабой собственного прошлого. Почему вдруг я решила, что если такое когда-то случилось со мной, то и Машка обязательно должна пройти через подобное?
А вдруг это просто страсть? Ну, подумаешь… Разве сейчас сексуальные игры редкость?
Только что-то все равно не складывалось.
Если Машку никто не насиловал, то почему я отчетливо вижу следы ссадин и синяков? Результат грубых «ласк», который отпечатался на коже сестры, я еще могла списать на необузданную страсть, но вот ее поведение… Слишком странное для дев… женщины, удовлетворенной во всех планах. В том числе и сексуальном. Вот и сейчас радостный огонек, что на мгновение зажегся в ее покрасневших от рыданий глазах — погас, а на лице вновь застыло виноватое выражение.
— Тогда я ничего не понимаю, — призналась я. — Что с тобой?
Машка помолчала, спрятала взгляд, но ответила, хоть и с неохотой.
— Я виновата. Я так виновата!
— В чем?
— Я не должна с ним спать. Это неправильно!
Против воли я рассмеялась. Дурочка! Моя глупая дурочка! Она стыдится?
— Машка, любви нет в списке смертных грехов.
Сестра упрямо качнула головой, волосы непослушной волной рассыпались по плечам.
— Есть, если он — чужой мужчина.
— В смысле? Он женат?
Показалось, что оторви мне сейчас руку, не ту, что продолжала захлебываться болью, а другую, здоровую — не заметила бы. Слишком жестоким был холод, который затопил душу с признанием сестры. Слишком свежи воспоминания об измене отца.
Все было слишком в ту ночь.
— Почти, — приглушенно ответила Машка. — У него есть невеста и скоро свадьба.
— Тогда, какого черта?! Мария, какого черта?!
Машка подпрыгнула на унитазе. Ее глаза расширились, может от удивления, а может от страха, который я точно заметила в глубине зрачков. Я вновь сорвалась на крик. Не помню, какой раз за последний час.
— Да потому что я люблю его! Как ты не понимаешь? А она — нет!
— Откуда такая уверенность?
— Знаю, — вздернула подбородок Машка. — А еще она не спит с ним! А если и спит, то ведет себя так холодно, как рыба! И он каждый раз приходит за страстью ко мне! Ко мне! А я… я каждый раз надеюсь, что он останется, но…
