Рядом с ней я не узнаю себя. Мысли и желания, которые я подавлял, вырываются на волю, и я больше не могу их игнорировать. Хватая ее за бедра, я впиваюсь зубами в резинку ее трусиков и стягиваю их вниз по ногам.
Она хватает меня за волосы руками.
— Оли… твоя голова…
— В порядке.
Я поглощаю ее. Она является противоядием моему прошлому. Раскрывая ее, я беру всё до тех пор, пока стена и мои руки на ее бедрах не остаются единственным, что ее держит. Она выкрикивает мое имя снова и снова, отчаянные слова переходят в мягкое хныканье, которое доносится до моих ушей, когда ее сладкий вкус проникает в мой рот.
Затем я снимаю свою одежду, разворачиваю ее, прижав ее руки к стене… и беру еще.
***
И вот я здесь, снова. Солнце появляется над горизонтом и, несмотря на унижение, горячий кофе, грозящий сжечь мои яички, мою чрезмерную интоксикацию алкоголем, рассечение на голове и практически смертельную поездку в больницу… я жив. Тем не менее, моя голова хочет, чтобы всё было иначе. Это всего лишь тупая травма головы, но этого достаточно, чтобы похмелье ощущалось как работа отбойного молотка в мозгу.
— Эй, — слышится сонный шепот за моей спиной. Вивьен щурится, волосы спутанные и, кажется, объявили сами себе войну.
Одета лишь в мою футболку, она поднимает стройную ножку и садится на меня, растянувшегося на шезлонге, верхом. Ее губы трутся о разноцветный край моего глаза и зашитой кожи.
— Мне жаль.
— У тебя есть татуировка, а я лицо со шрамом. Мы по-настоящему потрясная парочка.
Она так улыбается, что, кажется ярче солнца.
— Ты рано встала, — я трусь своим носом об ее.
— Мне было одиноко в постели.
Я усмехаюсь, а затем морщусь, так как это делает пульсацию в моей голове еще сильнее.
— Я сомневаюсь. У тебя есть привычка красть одеяло и вытеснять меня из моей же кровати.
Она целует меня в лоб и нежно трет кругами мои виски.
— Думаю, ты преувеличиваешь.
Я скольжу руками вверх по ее бедрам.
— На самом деле, нет, но ничего страшного. Мне нравится видеть твое обнаженное тело, растянувшееся на моей кровати, даже если это вид с пола.
Она качает головой.
— Я собираюсь домой. Мне нужно принять душ и сухая одежда.
Еще одна гримаса искажает мое лицо, когда я пытаюсь улыбнуться.
— Ты принял что-нибудь от боли?
— Я принял тебя у стены вчера вечером и еще два раза в постели.
— Секс? Действительно? Это твое обезболивающее?
Я скольжу руками по ее животу к голой груди.
— Да, и действие последней дозы заканчивается.
— Мне нужно приготовиться к работе, — она трется об меня, доказывая, что ее тело не согласно с ее словами.
