Через неделю срок ротации закончился, и Игнатьев подошел с разговором к Леванченко.
– Ну что, Андрей, я возвращаюсь? – этот вопрос был встречен с гримасой неприязни на лице.
– Куда?
– На свое рабочее место. Срок ротации вчера закончился.
– А-а… Дайнеко мне на днях сказала, что ты остаешься у Ласки на золоте. Так что такие дела.
– Но месяц прошел, все… – воскликнул Игнатьев.
– Ты тише разговаривай, голос не повышай, – у Левандоса нервно дернулся глаз. – Это решение Дайнеко. Если хочешь, переговори с ней. Вопросы есть еще?
– Да нет, – Игнатьев отошел в сторону.
Через какое-то время он зашел в приемную Людмилы Николаевны. Привычно пахло кофе. Инна бросила на него нейтральный взгляд. После начала всей этой кутерьмы с ротацией она на все Сашины предложения встретиться придумывала отговорки. Взгляд становился все холоднее, пока не стал настороженно-равнодушным. Всплеск эмоций погасила неприятно-серая пена внутрикорпоративных неписаных законов.
– У себя? – взглядом показал Саша на начальственную дверь.
– Да.
– Могу зайти?
– Сейчас, секунду… – Инна подняла трубку, спросила о посетителе руководителя и, получив согласие, кивнула. – Заходи.
Игнатьев зашел в маленький кабинет.
– Разрешите, Людмила Николаевна. Дайнеко взглядом предложила сесть.
– Да, слушаю тебя, Александр, – ровным голосом сказала зампредправления, во взгляде её чувствовалась уверенность.
– Вчера истек срок моей ротации. Я хотел бы просить вас о возвращении на свое рабочее место.
– На дилинге по рублям и другим валютам сейчас сидят Доценко и Кирьян. Этого более чем достаточно. Их работа меня полностью устраивает. Большего количества людей там не нужно. Надеюсь, ты меня понял, Александр.
– Да, понял. Но операции по золоту – это немного не мой профиль. Хотелось бы все-таки…
– К сожалению, больше ничего тебе предложить не могу. Решай сам. Повисло молчание. У Игнатьева не было аргументов. Все понятно.
Единственной нелепой мыслью было стать перед ней на колени. Может, так она смилостивится. Он глухо выдохнул:
– Людмила Николаевна, прошу вас… Я в критической ситуации. Проблемы с моими кредитами могут стать необратимыми… Мы столько работаем вместе…
– Я все тебе сказала. По-другому не будет.
– Хорошо, я понял, Людмила Николаевна. Спасибо, – Игнатьев вышел из кабинета.
После разговора с Дайнеко Саша начал искать работу. Он был достаточно известным лицом в дилерских кругах и поначалу был уверен, что вопрос с новой работой решится быстро и положительно. Но оказалось, что это совсем не так. Сладкие места как всегда были заняты. С ним считались лишь только как с дилером крупнейшего банка. На местах и объемы не те, и зарплаты поменьше. Пару-тройку раз Саша ездил на переговоры, но ничего не получалось. Это еще более усиливало тоску от происходящего. Толян Фадеев подсказал Игнатьеву схему комиссионной продажи золотых слитков банкам, сам сочинил под эту операцию договор, переговорил с юристами, чтобы они Игнатьеву его согласовали. Продажи золота сдвинулись с мертвой точки, и Саша провернул несколько сделок. Это как-то разбавляло тоску и душевную боль. Но неожиданно для Игнатьева против этих сделок запротестовала Иртышева. Причина была банальна – не хватает золота для филиалов.
