– Какой там был курс?
– 25,2816.
Дайнеко, молча, смотрела на курсы. Потом наклонилась к Леванченко и что-то тихо ему сказала. Он закивал в ответ. В воздух проскользнули слова «… теряет квалификацию…» После короткого разговора Дайнечка пошла в стекляшку к Диме Ласке. Через какое-то время оттуда послышался ее смех. Весело что-то обсуждали. Перепады настроения у зампредши были очень сильными, и Игнатьев знал, что за этим последует взрыв ярости. Так и случилось. Дайнеко, выходя, задержалась у стола Фадеева.
– Рубли вывез?
– Вывозим Людмила Николаевна. Сегодня в Москве.
– Сколько в кассе осталось?
– В кассе остало… – Толян не успел договорить.
– В кассе шесть миллионов, – звонко выпалила Андронникова, сжимая листок с табличкой в руке.
– Почему так много? Ты что, Фадеев, с ума сошел?
– Так мне…
– Я тебе что сказала на прошлой неделе? Рубли вывезти все, ВСЕ!!!
– Нам надо на валютообмен пятерочку, рубль в спросе… Это я распорядился, – проходящий мимо на перекур Леванченко милостливо решил спасти Толяна, – в кассе уже ничего нет…
– А что с ветхими и изношенными долларами?
– Пакуем, в среду вывоз.
Заместитель председателя правления с перекошенным лицом двинулась к выходу.
– Чтоб все было чисто!!!
– Все сделаем, Людмила Николаевна, – слова Фадеева ее не интересовали.
После обеда Саша вспомнил про тикет. Странно, и Света не звонила, не напоминала. Это на нее не похоже. Он пошел в бэк-офис. За рабочим столом Светланы было пусто.
– Девочки, привет всем! А где Света?
– Да неприятности у нее, – ответила сидящая рядом Ира, – ногу на выходных сломала. Какой-то сложный перелом. В больнице сейчас. А ты по какому вопросу?
– Да я так, переговорить… – Саша пошел к выходу.
Но тикет надо было все равно подписывать. Он нашел его в дилинговой системе, распечатал снова и, глянув на свое отражение в стекле шкафа, пошел в приемную Дайнеко.
– Привет!
– Привет ковбойцам! – Инна, как кошка, потягивалась в кресле. – Чего не звонишь?
– Видишь, сам пришел. У себя? Мне надо тикет подписать.
– Да, давай подпишу.
Только Инна поднялась из-за стола, как дверь кабинета распахнулась, и оттуда вылетела Дайнечка.
– Так, я на телефоне, если что, – пропищала она.
– Людмила Николавна, подпишите тикет по рублям.
– Потом, Игнатьев, я спешу.
– Это важно.
– Я сказала – потом. Что непонятно? Всё, – и она зацокала каблуками по коридору.
– Ну что за херня, – Саша тяжело опустился на стул в приемной.
– Не переживай товарисч, кофейку?
– Давай.
Они просидели за разговорами и кофеем минут двадцать. Хотя Саше, честно говоря, было не до этого мурлыкания. Тянущее чувство беспокойства нарастало. Тикет не подписан, заявки нет. Оставив тикет в папке «На подпись», он пошел в дилерский зал. Сел в кресло. На часах было двадцать минут четвертого. Москва потихоньку закрывается.
