Завизировал. Саша направился в приемную. Он прошел по коридору и приоткрыл дверь.
– Здравствуйте, девушка, – в маленькой приемной приятно пахло кофе.
– Здравствуйте, мужчина, – секретарь Дайнеко Инна устремила на него свой взгляд.
Инна была симпатичной, роста чуть выше среднего, двадцатичетырехлетней дивчиной, олицетворявшей, по мнению Саши, современность и прогресс.
Всегда модно одетая, с идеальным маникюром, уделяла внимание деталям, браслеткам, часам, другим приятным мелочам, которые выделяли ее из толпы. Острая на язык, без капли стеснения, она всегда была «на волне». И знала, чего хотела. Инна нравилась Игнатьеву.
– Ну как тут у вас дела? – он сел на приставной стул рядом со столом.
– Да так, то то, то сё, – протянула Инна, – хороших людей мало заходит, и те не все пользуются дезодорантами.
– В смысле?
– Да мне тут такой «лаванды» нанесут… и сидят здесь, уходить не хотят. Саша поежился. Вроде у него с этим все в порядке. Инна улыбнулась.
– С твоим Хьюго Боссом, Саша, все чик-пик.
– Как настроение у… – Саня глазами показал на дверь кабинета зампреда, – сегодня с утра было не очень.
– А когда оно было очень?
– Ну, когда-то было, поверь мне.
– То кофе горький, то чай горький… сегодня горький день, – Инна наклонилась чуть ближе к Саше, – говорит недавно: «Почему кофе такой горький?»… ну какой может быть кофе, если в него сахар не ложить?
– Не класть.
– Ну не класть… или не ложить… Ладно тебе… Или чай зеленый… Он когда остынет, то горчит.
– А ты не пробовала Дайнечке сахар предложить? Нате, мол, сахарку, Людмила Разлюдмиловна… без кофе. Он точно не горчит. Пару ложек – и Максим Горький превращается в Иосифа Сладкого.
Инна улыбалась. Саша в который раз подумал, что нехило бы было «закрутить» с ней.
– А, шутник, зачем пришел вообще?..
– Да на тебя посмотреть. Уж очень хороша собой, ты, девица. Ну и пару, вот, бумажек подписать…
– Срочно?
– Да нет.
– Может, кофейку сделать? – в глазах Инны мелькнул огонек.
– Да нет, спасибо. Тут нормально не попьешь. Беготня одна. В другом месте надо пить. Организуем? – Саша хитро улыбался.
– Не против.
Тут в приемную зашел Фадеев. С целой пачкой бумаг.
– Инночка, я прошу тебя, срочно вот это все нужно подписать, – и он демонстративно сделал жалобное лицо.
– Зайди через пятнадцать минут – будет подписано, – и голос, и лицо Инны стали равнодушно-строгими.
– Мне очень нужно сейчас… Прошу тебя.
– Ты видишь – она разговаривает. Как я подпишу? – Инна ткнула палец в телефон. Горевшая там красным огоньком кнопка через мгновение погасла.
