* * *
4.10.52
Изуленька! Дорогая моя, здравствуй!
Изуленька! А сегодня 4-е, скоро и 8-е будет, какой это хороший день, самый лучший, правда?
Тебя я с ним и поздравляю. Почему-то сегодня целый день я вспоминал о хорошем лете, нашем Дзержинском, которое столько нового, столько светлого внесло в мою жизнь.
И сейчас передо мной тот облсовет, лестница и Изонька, моя любимая, еще тогда, не мог пройти я мимо. А сейчас и говорить не приходится. Ты самая дорогая для меня.
…
И у нас с тобой все будет хорошо, хорошо. Вот кончишь ты учиться, и тогда никогда с тобой не будем расставаться. Слышишь ты меня, Изонька, родная — любимая моя.
* * *
4.10.52
Изуленька! Любимая моя! Здравствуй!
Ну вот я и чертить закончил и даже раньше, чем предполагал на целых 2 часа. В понедельник с утра на завод поеду, чтобы показать — ведь они мне сами в тот подельник заказали их. А вообще здорово будет, если через месяц эти прессформы будут на прессе отщелкивать детальки, на которые, если раньше требовалось времени больше минуты и целые часы, то сейчас то же самое будет получаться за секунды. Во здорово, правда?
…
* * *
5.10.52
Изуленька! Дорогая моя! Остался ровно месяц, и ты опять будешь сидеть в вагоне поезда, который вновь на Север тебя унесет.
…
Завтра утром, Изонька, тебе я высылаю 100 руб, чтобы ты, при случае, могла купить мне тапки, рижские, 41 р. К праздникам, если, конечно, ты найдешь их.
…
* * *
6.10.52
Изуленька! Милая моя! Здравствуй!
Только что вернулся из кино, Изулик: Глинка бесподобен, об этом знают все и мало этого — он гениален, он талантлив, он душа людей всех русских, он — ЭТО НАРОД.
Но чтоб его талант, его любую нотку показать, чтобы она смысл глубокий раскрывала, чтоб души всех людей перевернуть умела, — для этого не малое искусство надо, и только НАШЕ РУССКОЕ, СОВЕТСКОЕ, которым так блестяще овладел наш Александров, сумел все раскрыть.
Искусство показывать искусством — ЭТО ЗДОРОВО. Ты только посмотри, Изулик! Какие люди там — богатыри, какой простор, свобода, сила духа предков наших; какие мысли, думы, чаяния людей и как они похожи на нас сегодня, наших замечательных людей, которые, бесспорно прототипы: деда-самоучки, который без высших знаний, а своей лишь головой додуматься сумел, как просто можно церковь передвинуть. А душа, какая у него душа… один лишь взгляд его показывает, что это человек просторов русских, человек добра, который против зла, не хочет ничего плохого. Но если тронешь ты его, рассердишь, то — берегись. На зло врагов ответил он жестоко — в Париже он знамена их топтал и нам он завещал: коль будет повторение такое, то вы, мои сыны, ответьте так же всем врагам, как мы!
