Ты понимаешь, я никогда ни от кого не мог скрывать того, что было на душе, когда я верил твердо сам себе. Я не боялся каждому сказать о всех своих желаниях, конечно, если это было нужно.
А если кто не понимал меня, ехидно улыбаясь, иль просто реплику бросал с завистливою рожей, я не сердился — нет! А просто говорил: ведь есть еще глупцы земные, которые, ну вот нисколько! души не понимают, — но скоро все поймут. (Не все, конечно).
Но если б кто-нибудь посмел мне запретить все то, чего хочу я, к чему стремлюсь, на что имею полное простое право (что каждый может ведь иметь), тогда… тогда я б был другим и разговаривал иначе с каждым, кто посмел такую дерзость говорить, не объяснив, что я не прав при этом.
Прости, Изок, меня, но сейчас я ничего не понимаю, отчета сам себе не могу отдать, мне непонятно: какое они имеют право самое простое запрещать? Послушная ты, даже очень?
И может быть, опять, как в том письме, придется угадать, что в следующий раз ты скажешь: «Не надо, Славка, мне писать!»
О!.. Это будет хуже бури!
…
* * *
19 сент. 52 г.
…
А еще я тебе отвечу на твой дурацкий вывод: нет! Славка! Они не хотят нас разлучить. Нет! Нет! Зачем это им нужно. А потом я тебе вот еще скажу какую вещь: что бы они ни делали: ты мой-мой-мой. Сам сказал, что наши сердца теперь слились навек. Это что-либо значит или нет? Как ты считаешь? А это что-либо значит, что я тебя люблю сильнее жизни, или тоже ничего не значит? Эх ты, Славка…
…
А сегодня день был странный… Узнала, что в большом просмотровом зале вечер для первокурсников, ну и картину будут показывать (не одну, а пятую или 6-ю на закуску, ибо она цветная), в которой я снималась в главной роли! конечно, мне хотелось посмотреть нормально, а не по кусочкам и не с режиссером. Сидела с девчатами 1-го курса, смотрели из пр-ий, ну… В общем мне стало очень стыдно, когда я увидела себя, мне стало стыдно.
* * *
20 сент. 52 г.
Вот сегодня по истории кино с утра смотрели «Веселые ребята», я не могла смотреть в том месте, когда Анюта поет о своей любви: «Было бы десять сердец у меня, все бы ему отдала».
Славка! Это мои слова, и я так хочу, так хочу, чтобы ты забрал у меня 100 сердец, мне ни одного не жаль. Ведь я люблю тебя, милый. И я так ревела, когда Анюта плакала, мне все это так понятно, даже близко, мне иногда казалось, что это у меня болит сердце по моему родному Славке.
…
Девки меня звали на вечер в «Крылья Советов», все так собирались тщательно, а я не хотела, у меня совсем не было никакого желания, и очень хорошо, что я не пошла.
