Без преувеличения можно сказать, что Слава был очень одаренным юношей. Играл на рояле, особенно любил на баяне. По фортепиано — до войны успел взять несколько уроков у немки Адельфины Адольфовны. Когда пошли бомбежки, было не до занятий… Играл на всех инструментах, абсолютно на всех: на гитаре, мандолине, которая сейчас в музее, балалайке, скрипке, сначала на гармошке — у нас была маленькая «хромочка». Потом какой инструмент ни возьмет в руки, на любом играл. Самоучка! Все сам. Слух бесподобный был. И пусть нот почти не знал, на слух мог подобрать что угодно, любую мелодию. Перед войной недалеко от нас жил скрипач, он и у него тоже немного учился. Наша мама была безграмотной, окончила всего один класс, но всегда нам внушала: «Ученье — свет, а неученье — тьма». Видя такие способности сына и узнав, что соседский мальчик берет уроки музыки у скрипача, отдала туда и сына. Программу, которую другие ученики осваивали за полгода, Слава прошел всего за месяц, настолько он был способный, одаренный. Потом мама отдала его учиться играть на пианино… А на гармошке — это уже у нас папа играл и родственники. Он и научил. А уж на баяне сам. И в техникуме первым баянистом был. В учебе тоже всегда был среди первых.
Детство наше прошло на пересечении трех улиц: Советской, Кооперативной и Просвещенской. На Кооперативной улице в 30-х годах был расположен Народный дом. Там показывали кино. И Слава, еще будучи подростком, пропадал там у механиков, которые ему доверяли «гонять» кино, пока занимались своими делами. Потом, участь в школе № 30, выстроенной перед самой войной, он тоже принимал участие в демонстрации фильмов. А когда открылся кинотеатр «Ударник», Слава и там был своим. С детских лет он мечтал связать свою жизнь с кино и увлекался фотографией. Когда учился в техникуме на третьем курсе, параллельно заканчивал и вечернюю школу. Потом его, как лучшего ученика, химический техникум в числе пятипроцентников отправил на учебу в Ленинградский институт киноинженеров.
У нас в семье дом всегда был открыт для всех детей. В нем постоянно находились и мои, и Славины друзья — он «кипел» детворой. Помню, когда Слава учился в техникуме, к нам ходил один мальчик из неблагополучной семьи. Папу предупредили относительно Славиной с ним дружбы: «Ты смотри, он с плохим мальчиком дружит, тот ругается…» У нас никогда такого не было. Папа завел со Славой разговор, а тот ему в ответ: «Не волнуйся! Я плохим не стану, а он будет хорошим». И, правда, тот парнишка подтянулся. К нам всегда много всякой детворы приводили и просили взять на поруки. Они вовлекались в наш дружный коллектив и исправлялись. Один парнишка, которого привели родители, потом благополучно и школу вечернюю закончил, и техникум, и институт, чтобы быть «как Слава». Весело мы жили: сами свою самодеятельность детскую устраивали. Особенно хорошо было до войны. У нас в компании были ребята, начиная с семи лет и кончая десятиклассниками…
