. А ведь как дружна была со Сталиным, в свое время с его Наденькой. А теперь давят за неразборчивость в связях. И НКВД подбрасывает новые «факты» о ее «вредительской и шпионской работе», об аморальном поведении.
Никита Хрущев так излагал эту ситуацию: «Чекисты сочинили связь Жемчужиной с каким-то евреем-директором, близким Молотову человеком. Тот бывал на квартире Молотова. Вытащили на свет постельные отношения, и Сталин разослал этот материал членам Политбюро. Он хотел опозорить Жемчужину и уколоть, задеть мужское самолюбие Молотова. Молотов же проявил твердость, не поддался на провокацию и сказал: „Я просто не верю этому, это клевета“. Насчет „сочинений“, писавшихся органами НКВД, он лучше всех, видимо, был информирован, поэтому вполне был уверен, что тут документы сфабрикованы… Одним словом, все средства были хороши для… устранения Жемчужиной».
Но тогда, в 1939-м, Сталин остановился. НКВД так и не дождалось сигнала об аресте Полины Семеновны. 24 октября вновь собравшееся Политбюро оправдало Жемчужину, назвав, что интересно, обвинения «клеветническими». Но кое-что в окончательном постановлении осталось: неосмотрительна и неразборчива в связях. От наркомовской деятельности освободили. И пришла она начальником главного текстильно-галантерейного управления в Наркомат легкой промышленности. А в феврале 1941 года ее вывели из кандидатов в члены ЦК партии. Осталась наедине с производством тканей, белья, платьев, костюмов и тех модных чулок из искусственного шелка, что сводили женщин с ума. Сколько сил она положила, чтобы раздвинуть их производство до потребительских масштабов, сколько нервов потратила на выколачивание средств и сырья для этого. В стране, охваченной подготовкой к войне.
Но облик женщин конца тридцатых годов в авторстве Полины Жемчужиной вновь становился женственным. Платья подчеркивали фигуру, подол останавливался на середине икры или выше, талия сужалась, юбки расширялись, рукава приподнимались подложенными плечиками. Оборки, рюши, плиссе-гофре… Венчали эти наряды шелковые чулки, туфли-лодочки на высоком каблуке. Но были еще и «босоножки-танкетки» на высокой пробке и туфли на деревянной подошве. С тканью было «неважнецки». Выручали штапель, крепдешин и саржа, вельвет и неотбеленный лен с коломянкой. Юные комсомолки конца тридцатых летом щеголяли в коротких белых юбках, трикотажных майках, рельефно подававших грудь, и белых носочках на загорелых мускулистых ногах.
