Встречали кинематографистов фантастически! Дели, Калькутта, Бомбей – миллионы людей на улицах, шикарные номера в лучших гостиницах.
И тут Радж Капур устроил у себя неофициальную товарищескую встречу кинематографистов двух стран. А надо сказать, тогда в Индии был сухой закон. Но Раджу разрешено было держать для гостей бар: виски, коньяк, водку, вино – все что душе угодно. Никто, правда, не увлекался предоставленной возможностью, но тем не менее гости пришли в благодушное состояние. Вечер удался на славу. Было уже поздно, когда Крючков со Столяровым вернулись в свой шикарный номер, а не остывший еще от возбуждения Николай Афанасьевич все изливал свои чувства:
– Все здорово получилось, старик. Все нормально. Даже оскоромились – и теперь все!
– Давай спать, Коля.
– Давай.
Столяров лег, а Крючков что-то замешкался и вдруг зовет:
– Смотри, Серега, я – Черчилль!
Сергей Дмитриевич открывает глаза и видит картину: хрустальная люстра, золоченые бра, потрясающий палас, а перед ним стоит в черных сатиновых советских трусах Афанасьич с огромной сигарой во рту.
– Я – Черчилль, Серега! Я – Черчилль!
А Черчилль был тогда одиозной фигурой – «поджигатель войны», объект для карикатуристов с этой дымящейся сигарой в зубах.
Афанасьич ходил босиком чаплинской походкой по номеру и бормотал:
– Ну вот, Серега, я – Черчилль.
Так под это бормотанье Столяров и уснул. Проснулся от страшного крика:
– А-а-а!
В номере полумрак, дым, вонь – ничего не понять. Оказывается, Афанасьич так и лег с сигарой на кровать. И уснул. Сигара упала на матрас, набитый какой-то сухой индийской травой, и он стал тлеть. А когда стали тлеть сатиновые трусы и Афанасьича припекло, он понял, что горит.
Залили матрас и трусы водой из графина, бросились открывать окно… Да-а, холодная война. Чужая страна. Великолепный отель. Прием на высшем уровне. Мир, дружба! Что делать? Катастрофа! Кругом грязь, копоть, которую никак не скрыть…
– Все, Серега, абзац… Теперь я невыездной. Нет, все! Теперь меня в ЧК за это место – и порядок, все!
– Ладно, Коля, надо что-то придумать.
– Да все, Серега! Я теперь невыездной… А что делать?
– Послушай, давай поедем к послу!
Столяров был знаком с Бенедиктовым, который в ту пору был нашим послом в Индии.
– Расскажем ему, как дело было, – развивает свою идею Столяров, – может, он чего придумает.
Чуть свет приехали в посольство, рассказали обо всем послу. Бенедиктов поблагодарил за то, что приехали, предупредили.
