- Сейчас Жасминочка получит подарки! Много подарков!..- улыбаясь, обещал Михаил.
2.
"Здравствуй, меня зовут Жасмин. Мне 14 лет,- мысленно рассказывала Жасмин после праздничного ужина, когда улеглась в постель. Она свернулась под одеялом, прижала слоненка к груди: У меня - зверюшка. Ее зовут слоненок. Мама плачет, когда я с зверюшкой. Сделай, чтобы мама не плакала..."
В большой комнате не было света.
- Подумать только - ей 14 лет!- произнес в темноте Михаил, поправляя подушку.
- О чем вы с ней говорили?- вымолвила Наталья. Голос ее был слаб так, как будто она лежала не рядом. Михаил шевельнул плечом, убедился, что она здесь.
- Я сказал ей: представь, слоны больше, чем наша большая комната.
- А она?
- Промолчала. Ей уже нисколько это не интересно. А потом мы слушали стены.
- Ты ей сказал?
- Попытался. Я сказал, что за стеной много места, там живут рыбки, кошки, слоны.
- А что она?
- Спросила: "И он там есть?"
- Кто - он? Кто такой - "он"?
- Я ее спросил, она сказала: "Не знаю",- потом отвернулась, сказала, что хочет спать.
- Миша, больше я не могу,- пролепетала Наталья, и ему захотелось опять тронуть ее плечом.
- Еще бы! Я понимаю. Просидеть 14 лет!
- Давай спать?
- Давай.
Но ему не спалось. Он лежал, ничего не видел, моргал в темноте глазами, думал о четырнадцати прожитых страшных годах.
Когда определился диагноз, Жасмин исполнилось год и семь. Детская старость Мутация. Долго они не живут. Врач сказала: "Максимум - тринадцать лет", сказала: "Не поддается лечению". Прогерия Гилфорда-Хатчинсона. Изменен нуклеотид в гене белка Ламин А, того, что в первой хромосоме. Всего один нуклеотид! Один нуклеотид! Только один!.. Мы не виноваты с Натальей! Это точечная мутация. Вот и всё...
Мы ей не дали здоровья. Зато мы ей дарили любовь! Оберегли от ученых, защитили от психических травм. Она не знает ровесников, думает, все нормально. Квартира - привычная ей среда. Но мы-то с Натальей знаем, это не так. И замучились. Наталья не выходит из дома с того самого дня. А она все живет и живет, дряхлеет, разлагается и начинает страдает. У нее испортилось зрение, она уже еле ходит. Раньше она могла думать: мир - это место, где ее любят и холят, а теперь будет думать: мир - это место, где нужно много страдать. Это не справедливо. Она страдает! То, от чего мы оберегали ее! Ценой таких лишений - и что? Жизнь обхитрила нас.
И опять он услышал голос: "Миша, больше я не могу",- или ему почудился голос, он не понял.
