Но начинать дело с убийства своего же, хоть он и литвин, к коим у капитана имелись давние счёты, было против всех правил. Что Божьих, что человеческих. Да и вообще, как-то неправильно. Свой же, хоть и жужжит. А с другой стороны, были у Збышека таланты, которые могли пригодиться. Если, конечно, парень не соврал. С такого балобола-трепуна станется…
- Каким может быть бабьё по такой жаре? – раздраженно отозвался капитан, прикидывая, не повредит ли княжичу сломанный нос, если вдруг чего. – Потным и вонючим.
- Лишь бы не поперёк устроено было! – снова оскалился потомок великого князя и пришпорил бедную лошадку. «Загонит каурую мудило литвинское – пешком пойдет. И седло на горбу потащит!»
Мирослав проводил недобрым взглядом клятого вылупка, сокрушённо сплюнул и полез в суму за кисетом – на себе хранить выходило паршиво, потная вонь делала табак негодным куревом. Только собакам нюх отбивать и пригодился бы.
- Были бы деньги, да хрен стоял, остальное приложится, – подал голос Диего Угальде, что был лейтенантом их маленького отряда. Единственный из банды, кто Мирослава не раздражал. И единственный, на кого можно было положиться среди отребья, набранного в лютой спешке чуть ли не по кабакам славного города Дечина. И Рим спешил, и Орден спешил, а разгребать последствия этой торопливости приходится капитану, что хотел всю жизнь оставаться сержантом.
- Верно, - Мирослав не спеша набивал трубку, – будут и деньги, будут и бабы. Хоть потные, хоть остывшие. Главное, найти, кого следует.
- И отодрать как следует! – хмыкнул испанец, и продолжил: - Эль команданте[16], наши орлы нашли что-то интересное! Думаю, и нам стоит взглянуть.
Впрочем, Мирослав и сам видел, что молодежь спешилась и, сбившись в кучу, что-то рассматривала на обочине.
- Вряд ли там деньги или бабы… - задумчиво протянул капитан, почесав взопревший затылок. – Разве что очень дурно пахнущие бабы…
Неожиданной находкой оказался сапог. Самый обыкновенный, татарский. Вот только весь покрытый чем-то липким и, судя по всему, не очень хорошо пахнущим. Мирослав нюх себе постоянным курением отбил давным-давно, но вряд ли бы солдаты морщили рожи просто так.
Угальде опередил. Спрыгнувший с коня лейтенант отобрал у наёмников сапог, содрал зубами перчатку с левой руки и коснулся голенища кончиками пальцев. Нежно, будто ласкал женщину.
- Сожрали хозяина обувки, – с деланной печалью протянул испанец и передал находку подошедшему командиру.
