И теперь в рассказе Ломакина, обрывок которого он уловил, ему угадывалось влияние все той же силы. Только она в секунду могла заставить незнакомых, прежде не причинявших один другому вреда людей, вовсе и не желающих этого,- пинать ногами и ударять кулаками друг друга. И только она обладала правом им это позволить: делать то самое, за что в другом случае их немедленно отдали бы под арест.
Эта ситуация ему показалась знакомою потому, что вот заставили и его самого, не спрашивая согласия, идти сейчас здесь, в наряде, вооружили резиновою дубинкой, баллончиком с газом, наручниками, выдали ему форму, провели инструктаж, требуя от него таких действий, какие раньше он за собой и представить даже не мог.
Дубинка, постукивавшая его по ноге, привлекала его внимание особенно часто - и в голову назойливо возвращалась мысль, что дубинкою этой ему, быть может, предстоит сегодня кого-нибудь "отключить". Его принадлежность к власти хоть и льстила его самолюбию, но пока что и немного смущала еще Новоселова.
Рация на ремне у Криницына вещала все так же громко, они двигались неспеша, ни от кого не таясь и Новоселов, начавший скучать, занялся тем, что стал воображать себе фигуру преступника, который, скрючившись от страха, улепетнуть пытался бы с их пути. Новоселов насупливал строго брови, ворочая шеей, всматривался в разных направлениях в темноту, и уже жаждал подобного преступника там заприметить, властно выкрикнуть ему:
"Стой !", потом, поймав, потребовать у него документы; наконец, обшарить его... К сожалению, никто не показывался...
В конце аллеи повернули налево и через переулок Прохладный, между двумя длинными дощатыми заборами, мимо деревянного жилого барака в середине одного из них, направились снова в город - на ужин в свою дежурную часть...
2
У двухэтажного барака в проулке были заколочены досками и кровельной жестью все окна по одну сторону от входной двери, на другой стороне в окнах наверху горел за шторами свет, нижние три окна были черны. Там на первом этаже в своей комнате лежала в постели Лидия Павловна Соколова, маленькая, худощавая женщина сорока лет. Ей не спалось сегодня, она глядела в потолок, думала о чем-то и поджидала своего мужа. Услыхав голоса и шаги милиционеров, она перевернулась, встала коленями на перину, вытянулась туловищем через дужку кровати и отодвинув рукою тюль, подхватилась для опоры за металлическую решетку в окне. Ей хотелось узнать, не холодает ли снаружи ? Она увидела, как по серебрящемуся тротуару мимо дома проходят солдатики с задраными воротниками шинелей, подумала: " Какие мозглявые," решила, что холодает и, оттолкнувшись от окна, опять улеглась на спину...
