– Работает не напрямую. Грубо говоря, любой инструмент замкнут на человека-исследователя, но подсказки дает компьютерная программа. В режиме реального времени.
– Я вижу у вас на прекрасном голубом глазу что-то мерцающее. Если это не чёртики прыгают, то, скорее всего, работает линзопроектор, который намекает на то, что вам имплантирован нейроинтерфейс. Значит, исследователь вроде вас управляет манипулятором или там иглой с помощью нейроинтерфейса; суперкомпьютер же визуализирует и сенсоризует среду эксперимента в «смешанной реальности» и, если надо поправляет человека, включаясь в контур управления.
– К чему вы ведёте, Корнев? – спросила она совсем строгим голосом.
– Что мощная компьютерная программа уровня искин имеет доступ к вашему нейроинтерфейсу. А заинтересовавшаяся вами спецслужба могла подозревать, что искин использует вас в своих целях. Поэтому те трое принесли с собой медицинские инструменты, даже портативный ультразвуковой сканер. Возможно, они хотели изъять у вас имплант, как нечто компрометирующее этот самый искин.
– Что-то непохожи вы на шкипера, у которого в прошлом только срочная служба в десантно-штурмовом батальоне, – сейчас Инга выглядела несколько смущенной, словно я нашел в сети её фотки «ню».
– Я полгода просидел в отделе АСУ Мурманского пароходства, дожидаясь должности на судне в старшем комсоставе. Чтоб не уснуть со скуки, заглатывал за день по пять чашек кофе и учил язык «Си Плюс Плюс»… Похоже, мы подъезжаем. Вы ввезете меня на территорию режимного объекта как контрабанду, в багажнике. По счастью, у нас сейчас седан с нормальным размером багажного отделения.
С помощью её карточки-ключа я вышел из гаража и поднялся на третий этаж, где располагалась та самая лаборатория. Дальше пришлось создать дымовую завесу – поднеся зажигалку к датчику пожарной сигнализации. Через десять минут подъехал пожарный расчёт, у одного из тех ребят я позаимствовал наряд. Дело было, конечно, недобровольным – с его стороны; я вот тоже не захотел бы отдавать красивую блестящую каску какому-то тощему хмырю с кривой улыбочкой. Парня, замотанного в пожарный рукав, пришлось оставить в туалете.
С этой маскировкой я был вхож уже повсеместно. Сердце забилось учащенно. Сейчас я получу доступ к искину и, наконец, узнаю, к чему привело исследование биоматериалов, полученных из могилы на безымянном островке в Восточно-Сибирском море. Какие же выводы сделал главный исследователь – искусственный ум на десять миллионов строк программного кода, и почему это привело к столь неожиданным последствиям для Инги?
