* * *
…Стояла середина ноября. Промозглый серый день навевал грустные мысли. За окном шел дождь, дул сильный ветер, срывая с прохожих, идущих по улице, шляпы, вырывая из рук зонты. Его порывы были настолько сильны, что продували насквозь, до костей, заставляя людей прибавлять шаг, кутаться в одежды и искать укрытия от его нападок.
Часы, висящие на стене, показывали без пяти шесть. Рабочий день Маргариты подходил к концу, и она, сняв рабочий халат, устроилась перед зеркалом наводить макияж. Подкрасив ресницы, достала помаду ярко-красного цвета и провела ею по губам, сделав тем самым последний штрих.
— Я еще задержусь, дорогая, — войдя в раздевалку, сообщил ей с порога муж. — Буду поздно, есть еще пара идей!
— Хорошо, — безо всякого энтузиазма ответила Бурцева и, чмокнув Виктора в гладковыбритую щеку, скрылась за дверью.
Выбежав из теплых стен НИИ, она бойкой походкой направилась в ближайший универмаг. Домой идти абсолютно не хотелось. Сев в троллейбус и доехав до магазина, Бурцева впорхнула в его открытые стеклянные двери.
Походив среди выложенных на прилавках товаров, покружив по залам с хрусталем, она подошла к витрине с золотыми украшениями и принялась изучать ассортимент изделий. К ней подошел красавец-мужчина интеллигентного вида, в дорогом заграничном костюме и с густыми черными волосами.
— У вас очень хороший вкус! — сказал он на русском языке, но с заметным акцентом.
Посмотрев в его сторону, Бурцева поняла, что перед ней иностранец, причем не из бедных.
— С чего вы взяли? — спросила она.
— Я только что собирался купить вот именно это колье с бриллиантами, на которое вы смотрите, и подарить его самой очаровательной женщине.
Маргарита, еще не совсем понимая, о чем речь, праздно поинтересовалась:
— А кем приходится вам эта женщина?
— Кем?… — улыбаясь, переспросил мужчина, беря ее за изящную ручку и слегка прикасаясь к ней кончиками губ. — Думаю, скорее всего, пока просто другом.
Прекрасное личико Маргариты слегка порозовело. Но она и не отдернула руку, оставив ее лежать в крепкой ладони незнакомца.
— Я ведь… замужняя женщина, — сумела Маргарита взять себя в руки.
— А разве у замужних женщин нет сердца? — понизил голос иностранец. И не дав ей ответить, произнес: — Разрешите представиться, Джордж Эванс…
* * *
«Ах, Джордж, мы ведь с тобой уже столько знакомы… — глядя в зеркало, думала Маргарита. — А ведь ты ничуть не изменился. Все такой же галантный и обходительный, как и раньше. Гордая осанка, дорогие костюмы, разве что черные волосы стали благородно седыми. Да, атташе дипломатического корпуса, агент, которого прислали, чтобы завербовать, а затем через меня завербовать и Виктора. Ведь говорила же я тогда Виктору: заживем нормально, так нет… Патриот хренов!»
