Цецина служил уже сороковой год – частью в качестве подчиненного, частью в качестве начальника; он изведал удачи и неудачи, а потому не знал страха. Строя планы на будущее, он не нашел лучшего выхода, как удерживать неприятеля в лесах до тех пор, пока раненые и обремененные поклажей войсковые части не пройдут вперед; ибо между горами и болотами простиралась долина, которая позволяла стать узким строем. Цецина выстроил легионы так, что пятый легион стал на правом фланге, двадцать первый – на левом, первый – впереди, а двадцатый – в тылу.
Гл. 65. Ночь была беспокойна по многим причинам: варвары наполнили долину шумом своих праздничных пиров, радостным пением и дикими криками, которые эхо повторяло в лесах и на горах. У римлян горели лишь слабые огни, слышались прерывистые возгласы; они либо лежали врассыпную, либо бродили около палаток – скорее оттого, что не могли заснуть, чем от того, что бодрствовали на страже. Самого вождя [Цецину] испугал страшный сон: ему привиделся вынырнувший из болот окровавленный Квинтилий Вар, и послышалось, будто он зовет его; но он не последовал за ним и оттолкнул простертую к нему руку. На рассвете легионы, поставленные во фланги, от страха или из непослушания покинули свои места и быстро заняли поле по ту сторону болота. Хотя Арминий и мог беспрепятственно начать атаку, однако он не напал на римлян сейчас же. Но когда римский обоз застрял в грязи и во рвах и солдаты пришли в замешательство; когда расстроились ряды войска, расставленные [в определенном порядке] по знаменам и когда – как это обычно бывает в таких случаях – каждый думал лишь о том, как бы поскорее спасти себя и все плохо слушались приказаний, – тогда Арминий велел германцам идти в атаку. При этом он воскликнул: «Вот вам опять Вар и вторично тем же роком побежденные легионы!» В тот же момент он с отборными воинами прорвался сквозь строй римлян, стараясь главным образом наносить раны лошадям, которые, скользя в своей крови и в вязком болоте, стали сбрасывать седоков, опрокидывать встречных и топтать упавших на землю. Больше всего труда пришлось римлянам потратить на заботы о знаменах с орлами: их нельзя было ни нести навстречу дождю стрел, ни укреплять в тинистой почве. У Цецины, который стремился поддержать строй, была убита лошадь; он упал с нее и был бы окружен врагами, если бы первый легион не бросился навстречу неприятелю. Римлянам благоприятствовала жадность врагов, которые, оставив резню, бросились за добычей. К вечеру легионы выкарабкались из болота на твердую почву, в открытое поле… [
