] то обстоятельство, что изгнанные из своих владений соседи его отступают и никто не осмеливается поселиться вблизи этого племени; вместе с тем оно может считать себя [
благодаря этому] в большей безопасности на будущее время и не бояться внезапных неприятельских вторжений. Когда племя ведет наступательную или оборонительную войну, то избираются должностные лица, несущие обязанности военачальников и имеющие право распоряжаться жизнью и смертью. В мирное время у племени нет общего правительства; старейшины отдельных областей и округов творят там суд и улаживают споры. Разбойничьи набеги, если только они ведутся вне территории данного племени, не считаются позором; [
германцы] выставляют на вид их необходимость как упражнения для юношества и как средства против праздности. И вот, когда кто‐либо из первых лиц в племени заявляет в народном собрании о своем намерении предводительствовать [
в военном предприятии] и призывает тех, кто хочет следовать за ним, изъявить свою готовность к этому, тогда подымаются те, кто одобряет и предприятие, и вождя, и, приветствуемые собравшимися, обещают ему свою помощь; те из обещавших, которые не последовали [
за вождем], считаются беглецами и изменниками и лишаются впоследствии всякого доверия. Оскорбить гостя [
германцы] считают грехом; по какой бы причине ни явились к ним [
гости], они защищают их от обиды, считают их личность как бы священной и неприкосновенной, предоставляют в их распоряжение свой дом и разделяют с ними свою пищу.
Гл. 24. Некогда было время, когда галлы превосходили германцев доблестью, по собственному почину затевали войны с ними и вследствие густоты населения и недостатка земель выводили колонии за Рейн. В результате вольки-тектосаги заняли и заселили плодороднейшие области Германии, расположенные вокруг Герцинского леса, который, как я вижу, был известен Эратосфену и некоторым другим греческим писателям понаслышке… Но так как германцы и сейчас пребывают в той же нужде и бедности и ведут такой же суровый образ жизни, что и раньше, питаются и одеваются по‐прежнему, а галлам близость провинции30 и знакомство с заморскими изделиями дали возможность жить более широко, то они постепенно привыкли к [военному] превосходству [германцев] и, потерпев поражения в многочисленных сражениях с ними, уже и сами не думают меряться доблестью с германцами.
Гл. 25. Герцинский лес, о котором мы выше упоминали, имеет в ширину шесть дней пути, если идти налегке; другим способом определить его размеры нельзя, так как германцы не имеют мер длины для определения расстояний. Начинается этот лес в стране гельветов, неметов и рауриков, идет прямо вдоль берега Данубия и доходит до границ даков и анартиев; здесь он поворачивает налево в разных направлениях от реки, и так как он очень велик, то подходит к границам территорий многих племен. И нет никого из этой части Германии, кто мог бы сказать, что он дошел до [
