Вот маска мужчины из дерева, загрунтованного и окрашенного в светло-бурый цвет, она похожа на плохо прожаренное кофейное зерно, только очень большое. Нос небольшой, какай-то неафриканский, вздернутый. Вылезшие из орбит глаза, а вместо зрачков – темные провалы. Изо рта торчат неровные зубы, рот широко открыт, возможно, в предсмертном крике. Лоб очень высокий и выпуклый, словно у мыслителя, а подбородок девичий, совсем узенький. Сверху свешиваются полуистлевшие веревки, заплетенные в косички.
Эти вылезшие из орбит глаза, раскрытый рот, рвущийся изнутри ужас, изменивший черты лица, – рождает тревогу, какое-то душевное неудобство. Хочется отвести взгляд, выйти из помещения. Коллекционер, у которого Джон купил маску, не хотел с ней расставаться. Долго думал и уступил только потому, что срочно понадобились деньги, а больше продавать было нечего, старик уже распродал всю коллекцию. Он сказал, что сам сорок лет назад купил маску в Чаде. Это точная копия лица одного юноши по имени Бозед, сына вождя племени, погибшего на охоте. Известно, что маска была похоронена вместе с юношей, – такое часто бывает, – пролежала в могиле не меньше полувека. Но сохранилась на удивление хорошо.
Приблизительно сто лет назад какие-то искатели кладов разграбили захоронение, маска попала на рынок, потом оказалась в местном этнографическом музее и провисела там почти три десятилетия, но была украдена… У нее длинная и темная история, если уж честно, – история кровавая. Казалась бы, маска рождена самой смертью, она была похоронена, ушла навсегда, но вернулась в человеческий мир, чтобы пробуждать темные чувства, страх и отвращение. Но на самом деле, – хотя в это очень трудно поверить, – она приносит удачу своему хозяину.
Джон повесил маску на лучшее место – посередине стены, подсветил ее с двух сторон. Если долго смотреть в глаза Бозеда, – начинает казаться, что эти темные провалы наполняются жизнью, а мальчик, забыв свою боль и свой ужас, смотрит на тебя и что-то говорит этим взглядом, только нельзя понять, – что именно. После покупки Бозеда прошло три дня. Джон, редко игравший в азартные игры, ни с того ни с сего забрел в игорный зал, и взял две с половиной тысячи долларов в пятикарточный покер на ставку в три доллара.
Пару месяцев спустя, Джон перевесил маску в темный угол, – Бозед пугал одну девушку, иногда приходившую в гости. А через пару дней чуть насмерть не разбился в автомобильной аварии, машину занесло на льду, выбросило на противоположную полосу шоссе… Вспоминать не хочется. Полицейский, разглядывая покореженный остов машины, сказал, что Джон, не получивший в той переделке даже царапины, – родился в рубашке. Обычно в таких авариях выживших не бывает. Из темного угла Бозед переехал на почетное старое место.
