Щелкнули наручники, лишая мои руки свободы, вжикнула отрываемая от рулона клейкая лента, сменившая потную мужскую ладонь на моем лице, тихо загудел двигатель, и машина плавно тронулась с места, увозя меня к жениху. Бывшему жениху! И да помогут мне боги, но «украсить» мое лицо очередной брачной вязью я без боя не позволю. Ну и пусть сейчас руки скованы и рот заклеен, пусть… рано или поздно бьернам придется меня освободить, чтобы передать в лапы Акиллара. Вот тогда-то и поговорим… по-сиреновски!
Микроавтобус уже давно отъехал, а женщина в белых одеждах продолжала стоять в дверях и смотреть в ночь. Мышцы лица ее устали от «приклеенной» улыбки, глаза словно остекленели, мозг воспринимал окружающую картинку, анализировал, но что-то явно упускал, что-то очень важное и неправильное. И в то же время внутренний голос с какими-то обволакивающими интонациями нашептывал, что все в порядке, именно так и должно быть: девушка уехала с людьми, которые ее дожидались, а странная потасовка возле машины – это просто шалости хороших друзей.
И когда служка уже практически успокоилась, чтобы вернуться к своим обязанностям, по лестнице сбежал рыжеволосый бьерн в сопровождении монаха с бледным лицом и залитыми тьмой глазами. И только при виде хмурого «кота» в памяти женщины всплыло воспоминание, как та самая девушка, которую она привела сюда, входила в небесный зал под руку с этим рыжеволосым мужчиной, и на лице ее цвела робкая улыбка, а в глазах отражались звезды. Испуганно заморгав, служка обняла себя за голову, которая внезапно начала раскалываться, и тихо заскулила.
– Где Аня?! Кому ты ее сдала? – подскочил к ней сыскарь и, схватив за плечи, принялся яростно трясти несчастную, но та лишь мычала что-то и кривилась от боли.
– Отойди, – потребовал бледнолицый и, сжав ладонями виски женщины, заставил ее посмотреть в его пугающе черные глаза. Несчастная замерла, словно кролик перед удавом, в мгновение ока избавившись и от физических мук и от душевных. – Где девушка, которую ты привела сюда? – ровным голосом спросил маг.
– Ее увезли, – послушно ответила она.
– Кто?
– Друзья.
– Это они так назвались? – Черные провалы глаз сузились, став похожими на щели, сквозь которые на служку смотрела бездна.
– Нет.
– А кто?
Женщина задумалась, пытаясь вспомнить, но память словно заволокло туманом, в котором угадывался чей-то силуэт, и голос, обманчиво принятый ею за внутренний, продолжал шептать о правильности содеянного.
