Но штурм замков начался не сразу, так как долго ждали подвоза пушек, таранов и других стенобитых машин.
Одни жители города бросили свои дома и со всем скарбом и добром перебрались в замки, другие сбежали в леса и болота, поэтому теперь по городу, словно муравьи, беспорядочно сновали отдельные воины в поисках хоть какой-нибудь добычи. Когда они слишком близко подходили к стенам замка, по ним пускали стрелы, бросали копья, а если где-то собиралась густая толпа, то даже стреляли из пушки. Из Верхнего замка сделали несколько выстрелов по вершине горы над Вильняле, где стояли вельможи; одно железное ядро пролетело слишком высоко, второе — слишком низко, а третье зарылось в землю у подножия горы. Вельможи не разошлись.
Когда поднялось солнышко, словно проснулись после долгого сна все четыре замка. Ожил и сам город. В Верхнем замке на всех стенах курилась разогреваемая смола, поднимался пар над кипятком, сверкали шлемы, доспехи воинов, а изредка доносились и людские голоса. А там, внизу, извиваясь струилась Вильняле и тихо вторила ей Нерис.
Вокруг Кривого замка сновали конные и пешие, и было слышно, как они переругиваются с его защитниками.
— Послушай, ты, жемайтиец дремучий, чего глазеешь, ворон что ли считаешь? — со стены замка кричал стражник зазевавшемуся жемайтийцу.
— Да никак ты человек? Я-то подумал, что ворона, вот и гляжу, как на ворону, — отрезал жемайтиец.
— Никудышний из тебя стрелок, если человека от вороны не отличишь. Ты что, только в ворон стреляешь?
— А ты в мою задницу попадешь? А? Попробуй! — И жемайтиец, нагнувшись, выставил зад.
— Подойди поближе, попробую.
— Ха-ха-ха! — грохнул внизу смех. — Поближе подойди! Он сначала пощупает, а уж потом и копье бросит! Ну и стрелок!.. Ха-ха!..
— Эй ты, лопух, откуда у тебя такой шлем? Возле речки нашел? — кричал другой жемайтиец.
— С твоей головы снял.
— Да моя голова на плечах.
— Приглядись получше, не горшок ли.
— Это вы свои головы полякам продали, а сами вместо них горшки напялили, — шутил мелкий боярин из отряда Витаутаса.
— А вы вместе с потрохами крестоносцам продались и своих жен ордену под залог оставили, — резали со стен замка.
— Наши жены дома сидят, а мы тут с вашими жить будем!
В погребе одной избушки воины нашли спрятанный бочонок с пивом. Бочонок выкатили на улицу, вышибли дно и принялись угощаться.
Воины проталкивались к бочке, подставляли шлемы, ладони или первую подвернувшуюся под руку посудину. Вокруг домика собралась толпа, началась давка. Другие, увидев толпу, захотели узнать, что там происходит, и поднажали еще сильнее, так что вся улочка оказалась забитой народом. Это заметили со стен замка и бабахнули из пушки. Ядро просвистело над толпой и, угодив в крышу домика, прошило ее насквозь. Некоторые жемайтийские юноши, еще не слышавшие пушечных выстрелов, разинув рты, смотрели на стены.
