В одно такое воскресенье в деревне Парайсчяй собрались после завтрака в избу старика Гинутиса соседи. Некоторые пришли и из далеких деревень, с хуторов, из лесов. Собрались в основном старики, женщины и девушки, так как все крепкие мужчины и отроки ушли со своими командирами на войну — помогать крестоносцам и Витаутасу бить Скиргайлу и Ягайлу. Собрались не по случаю воскресенья, не христианских богов восхвалять, но поговорить, повидаться, новостями поделиться, про своих ушедших на войну мужей, сыновей вспомнить и о новом порядке и вере посудачить. В деревушку ползли слухи о том, что Ягайла подарил Жемайтию ордену, что вскоре и жемайтийские воины должны будут носить белые плащи с черными крестами, что в Кельме крестоносцы задумали построить свой храм, что будет запрещено каждый третий день есть мясо зверя и птицу, что вдоль Немана в пущах скитаются отдельные отряды крестоносцев, которые из леса нападают на деревушки, грабят скарб, увозят женщин и жестоко карают тех, кто не придерживается новой веры и все еще молится старым богам. Все эти слухи вызывали у людей тревогу, и настроение у них было подавленное.
— Да, гостюшки, такие-то делишки: скоро уж не отличишь, кто свой, а кто крестоносец; все одних и тех же богов славить будем, все в один храм ходить станем, — вздыхал старик Гинутис, вместе со своими соседями сидящий на дубовой лавочке возле избы.
— А я думаю, если только удастся им разбить стены Вильнюса, тогда не только Жемайтию, но еще и Тракай у Витаутаса потребуют, — зловеще пророчествовал его сосед Индре. — Разве можно насытить крестоносца?!
— Как же не удастся, Индре, как же не удастся, — поддержал соседа Гинутис, — столько войска понасобирали, тьму тьмущую — и своих, и чужаков, да и наших сколько присоединилось. Говорят, три дня по обоим берегам Немана шли.
— А уж таранов этих, таранов и машин всяких, чтоб стены Вильнюса разбивать, говорят, столько по Неману на судах везли, что прямо как город, как город.
— Да, говорят, одна такая башня под Скирпстауей перекувырнулась и в воду свалилась, говорят, половину Немана перегородила. Потом сотня мужчин целый день трудилась, пока вытащили.
— Вот же сила у проклятущих, вот же сила! Говорят, все в доспехах, и иных даже кони доспехами закрыты.
— Говорят, Ягайла тоже сильно Вильнюс укрепил: из Кракова и пушки, и доспехи прислал.
— Вот, как вспомню наши времена — и пушек этих не было, и в доспехах никто не ходил. У крестоносцев, бывало, и то не у всех доспехи имелись, а уж наши — одними копьями и палицами ихние полки расшибали…
